Пенелопа проверила, чтобы вторичное посещение ею Андреса осталось незамеченным. Лишние глаза совершенно не нужны, если ты идешь решать свои личные вопросы.
Она верила, что Андрес знает, как попасть в то место, где пребывает его разум.
- Вечер добрый, - мягко поздоровалась она, входя.
Андрес ее не слышал, он сидел на постели, вяло опустив руки, свесив их почти до пола. Глаза его были закрыты.
Пенелопа недовольно чмокнула и села на стул рядом с больным, пощелкала пальцами возле его ушей. Он вздрогнул и поднял голову. Глаза потухшие, кроме тупого повиновения, ничего не выражали.
- Так не пойдет. Мне нужен ты настоящий, а не этот овощ. Я пришла поговорить, а не терапию устраивать, - фыркнула Пенелопа.
Ничего не изменилось в лице Андреса.
- Я могу отвернуться, если хочешь, - пожала плечами Пенелопа, встала и закрыла дверь в палату ключом.
Стоило Пенелопе вынуть ключ из замка, как сзади ее схватили за локоть. Хватка была жесткая, сильная. На лице Пенелопы мелькнула едва заметная улыбка.
- Ну, хочешь поговорить, давай поговорим, - прошептал в ухо Андрес и обнял Пенелопу так, что ей стало трудно дышать, - А о чем хочешь поговорить, сладенькая? Ну, же, не стесняйся!
- Ну, уж точно не хочу ничем таким с тобой заниматься, - ответила Пенелопа.
- Ты же даже не дрожишь. Тебе нравится, - Андрес оттащил Пенелопу к стулу, она не сопротивлялась и дала замотать себе руки скотчем за спиной.
- Я хочу поговорить с тобой о том месте, где ты прячешься! - спокойно сказала она.
- Обидно. Такая сладкая, а нужно только поговорить, - Андрес потрепал Пенелопу по щеке и фальшиво расстроился.
- Я на полном серьезе сейчас, - заметила Пенелопа, - есть место, где пребывает сознание больного во время психоза. И ты знаешь, где это место. Я поняла это. Ну-ка, Андрес, расскажи мне. А я поставлю тебе такой диагноз, что жить будешь и на свободе и без проблем. Ну, пару месяцев в год в санаторий будешь ездить, ну?
Андрес хмыкнул.
- Жалкая подачка. Я тебе открывай тайны, а ты мне санаторий? Не чувствуешь разве неравноценность? - Андрес плавно обошел Пенелопу и наклонился к самому ее уху.
