Доктор кивал, ничего нового для него пока не было.
- Вот ты помнишь свое детство? - в лоб спросил дер Гловиц.
Ван Чех задумался.
- Где-то класса со второго помню.
- А раньше?
- А раньше только с рассказов родителей.
- Ты рос отсталым? - брезгливо спросил профессор, и без того выдающийся подбородок еще больше продвинулся вперед.
- От чего же отсталым? - ван Чех удивился и обиделся, - В детстве меня мучил кошмар, самый большой страх был, что отец уйдет на работу и не вернется.
- Чем он был вызван?
- Очень смутно помню. Отец, кажется, тонул, - доктор старательно хмурился, но вспомнить ничего не мог.
- Это блок. Память вытерла из доступа сознания важное впечатление детства. Я покажу тебе на примере тебя самого, как снимать этот блок.
- Но я ничего не помню, - ван Чех вдруг заволновался.
- Это не страшно. Итак, сейчас я введу тебя в транс.
- Может не стоит? - ван Чех начал трусить.
- Как хотите, - презрительно бросил дер Гловиц.
Ван Чех колебался. Ему упорно не хотелось ворошить собственно прошлое, причем настолько упорно, что постепенно он начинал звереть. С другой стороны это необходимо было Бонни, что важнее, его, докторских, настроений.
- Хорошо. От этого не один я завишу. Я готов, - твердо ответил он.
Дер Гловиц устало вздохнул и нарочито лениво встал напротив доктора.
- Смотрите мне в глаза, Вальдемар Октео ван Чех, - дер Гловиц наклонился с высоты своего роста к сидящему.
Ван Чех смотрел в глаза профессору, слушал формулу и не чувствовал, как дер Гловиц проверяет расслабление, как отклоняется, как задает вопросы. Доктор смотрел цветное кино со всеми подробностями, которое показывали с той стороны сетчатки.
- Зря ты так, Оскар, утонет еще! - плюнул на речной песок долговязый парень, он говорил громче, чтобы мальчик слышал.
- Или сом сожрет, - поддакнул еще один, он сидел на корточках и что-то чертил палкой.
Вальдемар два раза глубоко вздохнул и зашел в воду дальше. Перед ним смутно маячил другой берег. Так далеко нужно плыть! Но он должен доказать, что не трус, что может переплыть эту реку… Впереди вода была спокойная, лишь кое-где темнели завихрения водоворотов.
Вальдемар лег на воду. Он поплыл, стараясь взглядом не терять тот берег. Он старательно двигал руками и ногами, как учили. Вскоре дыхание его сбилось, а левую ногу пронзила боль. Но Вальдемар стиснув зубы, упрямо пытался плыть дальше. Плавное течение реки сносило его от намеченной цели.
- Валя! Валя, придурок, поворачивай, - стали кричать с берега.
