Вальдемар кивнул. Пенелопа мягко откинулась в кресле и стала очень плавно вертеть в правой руке карандаш.
- Четыре.
- Правильно, - мягко ответила Пенелопа, - мы - четвертое, самое маленькое. У нас меньше всего больных и они самые сложные из всех. А знаешь, почему докторов у меня так мало?
- Ставок не дали, - тихо сказал Вальдемар.
- Расслабься, - Пенелопа улыбнулась одними губами, молодой доктор еще больше напрягся, - Ставок полно. Никто не может со мной работать. Я слишком авторитарна - это раз, не терплю возражений - два. И если я сказала: "гипноз", значит гипноз. Если сказано: "Никакого гештальта", значит, никакого гештальта.
- А если поведение больного диктует именно музотерапию, а не… допустим… изотерапию, тогда как? - полюбопытствовал доктор.
- Твои проблемы. Но будет так, как я сказала, - Пенелопа широко улыбнулась.
Улыбка была доброй, но глаза злые.
- А… О… - доктору нечего было сказать.
- Ты, я знаю, специализировался на детских девиациях?
- Да, писал диплом, - Вальдемар поморщился, как будто у него болел зуб.
- И три месяца работал в детской лечебнице, предатель, - усмехнулась Пенелопа, - И как тебе?
- Я продержался всего три месяца, а потом понял - не мое, - доктор не знал, куда себя деть.
Уже с первой практики Пенелопа решила, что он будет работать под ее началом. Во время второй, последней практики, произошла история, о которой доктору все еще несколько стыдно было вспоминать. Тогда-то он решил перейти от взрослой психопатологии к детской. Не получилось.
Пенелопа потеплела.
- А скажите…
- Скажи, - резко оборвала его Пенелопа.
- Скажи… - выдавил из себя ван Чех, - почему при таком замшелом заводе целая клиника?
- У меня муж работает на этом заводе, - улыбка мгновенно сползла с ее лица, она стала старше, лицо ее поменялось, - они там занимаются откровенным психоделом. Я не знаю точно, чем. В отделе мужа они паяют детали для каких-то машин, там сама благополучная атмосфера. В остальном… мужики спиваются, сходят с ума, женщины… У нас же еще отделение венерологии. Триппер тут почти профессиональное заболевание. Делирий и триппер.
Доктор шумно выпустил воздух.
- Да-да, дорогой, именно так, - Пенелопа взглянула на доктора исподлобья кокетливо.
Ван Чех был молод, подтянут, плечист. Из-под шапочки выбивались черные волосы. Нос был сломан в одном месте, круглые голубые глаза были круглыми еще и от страха. Можно понять: парень третий день на работе, с документацией никак не разгребается.
