- А это еще что за зверь?
- Сновидцы, это люди, проживающие в двух реалиях. Сон так же реален, как и явь. И сновидцы создают реальность в двух параллельных пространствах, здесь и во сне. Возможно, во сне они попадают в то пространство, которое занимают и истинные безумцы. Тогда это было бы очень похоже не латентную шизофрению, а она составляет большинство случаев, как мы знаем. У меня есть мечта найти путь туда. Пока я в самом начале.
- Это бред, - ван Чех порывисто встал, - На какую-то минуту ты меня убедила, но это бред.
- Люди принимаю наркотики, чтобы освободить свой разум и достигнуть других миров. Многие духовные практики обещают освобождение от этой реальности. А я просто хочу проверить свою теорию, - нервно отозвалась Пенелопа.
Она выглядела какой-то очень старой, от носа к губам пролегли глубокие складки, взгляд ее был печален и блуждал где-то не здесь.
- Я думала, хоть ты поймешь, - тихо сказала она в спину, собравшемуся уходить доктору, - Ну, нет, значит, нет.
Ван Чех встал, как вкопанный, и резко обернулся. Уже порядком стемнело, а света в кабинете не зажигали. Пенелопа опустила голову на грудь и согнулась, видимо, под тяжестью какой-то ноши. Из-за свесившейся прически был виден только острый детский подбородок.
Доктор долго смотрел на нее и почему-то начинал волноваться. Она верила в этот бред всем сердцем, но он чувствовал, что в самих логичных и стройных рассуждениях без шизофрении самого мыслителя не обошлось. Почему-то ван Чех улыбнулся.
- Иди, чего встал? - ласково и устало сказала Пенелопа, - Тебе домой надо. Тебя, небось, девушки заждались или друзья.
Ван Чех пожал плечами и что-то промычал.
- Ничего страшного, будет еще, - Пенелопа отечески ему улыбнулась, поднялась, похлопала по плечу и мягко выставила за дверь.
Доктор Ван Чех быстро шел по больничному коридору. От очередного алкоголика у него болела голова. Но навестить Бонни было необходимо. Девушка очень радовалась его приходу. Активную терапию применять он пока боялся, все больше разговаривал по душам.
Доктор дернул дверь палаты Бонни. Дверь осталась закрытой. Обычно больных запирали, только если те открыто буйствовали. Бонни никогда особенно не буянила, тем более ни на кого не бросалась. Ван Чех сразу забеспокоился: мало ли больная заперлась изнутри, но потом вспомнил, что запоров внутри не было. Значит, под ручку что-то подсунули, чтобы дверь нельзя было открыть. Он дернул дверь еще раз, задумчиво. Из-за двери кто-то подавленно всхлипнул. Срочно нужно было что-то делать!
