От него снова попахивало коньяком, хотя пьяным он не был. Ей захотелось его уколоть, чтобы хоть немного отомстить за свою беспокойную, благодаря ему, жизнь.
– Вы не боитесь спиться и замерзнуть в сточной канаве?
Он брезгливо поморщился:
– Фу, какие ужасы! Прямо как в романах Чарльза Диккенса!
Даша невольно заинтересовалась:
– Неужели вы читали Диккенса?
Заметя в ее глазах огонек невольного уважения, он огорченно протянул, не рискуя ее обманывать:
– Нет, романов не читал. Мы его творчество в универе проходили. Мимо, естественно!
Огонек в ее глазах погас, доставив ему непонятное огорчение. Она отвернулась и разочаровано протянула:
– А я наивно решила, что с вами хоть о книгах поговорить можно, а вы такой же невежда, как остальные.
Он разозлился и цинично уточнил:
– А с остальными вы что, разговоры разговариваете? Или занимаетесь чем-нибудь более конкретным, с тактильными ощущениями?
Она с отвращением посмотрела на его красивое лицо. Есть же такие мужчины – всё сводят к животной похоти и своим самым низменным инстинктам.
Заметив, гримасу отвращения на ее выразительном лице, Юрий почувствовал неприятный укол в сердце.
– Вы что, действительно так плохо обо мне думаете, как мне показалось?
Даша хмуро буркнула, не считая нужным скрывать свою неприязнь:
– Гораздо хуже, чем вам показалось! А с чего это мне думать о вас хорошо? Что вы для этого сделали? Хамили, оскорбляли, унижали, а теперь вдруг возжелали, чтобы я по-доброму к вам относилась?
Он призадумался. Ее правда: он вел себя с ней недопустимо. Ни с одной из своих многочисленных знакомых он ничего подобного себе не позволял. А тут… с чего бы это? И вдруг озарила догадка: это просто ревность! Как только он ее увидел, ревность не давала ему житья: все те мужчины, побывавшие в ее постели, будто корчили ему мерзкие рожи.
Но разве она виновата в его подозрениях? Его-то она ни в коей мере соблазнить не пыталась. Его плотным покрывалом окутал удушливый стыд и он почувствовал, как на щеках появились горячие пятна. Он вспомнил, что подобного неприятного чувства не испытывал давным-давно, возможно, со школьной скамьи.
Скованно предложил, не зная, как исправить ситуацию:
– Ладно! Убедили! Я прошу прощенья за свои грубые слова! Давайте начнем всё сначала! – он протянул для примирения раскрытую ладонь, но Даша и не подумала протянуть в ответ свою.
– С чего это вы вдруг сменили тактику? Решили взять небрежной лаской? И что вы имели в виду – начать все сначала? Память потерять или заново родиться?
