«Помора» бросало из стороны в сторону, тисовый пол ходил под ногами ходуном. Но для опытного морского волка передвигаться по судну во время качки такое же обычное дело, как для рядового горожанина лавировать в толпе на людной улице. Не слишком удобно, но привычно. Да и тесновато тут было, всегда найдешь, во что упереться руками. Мягко загорелся свет. Энергосберегающие неяркие лампочки вспыхнули у изголовья кровати. Электричество приходилось экономить, ведь генератора на яхте не было, и аккумуляторы подзаряжались от солнечного света. Каюта была скомпонована чрезвычайно экономно. В узкое пространство корабельщикам удалось втиснуть и кухню со столовой, и спальню, и рабочие помещения, и даже «удобства». Только находясь здесь, Платонов мог позволить себе непродолжительный отдых. Судно взмывало и проваливалось среди водяных валов, наклонялось. Поскрипывали, потрескивали шпангоуты и обшивка. Снаружи свирепствовала стихия. Но эти тревожные звуки и другие проявления бури, казалось, совсем не тревожили опытного яхтсмена. Мефодий, упершись ногами в стойку, устроился за столиком. Разогревать еду в таких погодных условиях не лучшая идея. Ведь перевернутая спиртовка может наделать бед. Пожар в открытом океане одно из самых страшных испытаний.
Пришлось Платонову довольствоваться холодными консервами и запаянным в полиэтилен галетным хлебом. Запивал он томатным соком прямо из горлышка пластиковой бутылки. Мало того, что стакан не устоял бы при такой качке на столе, даже зажми его в руках, все содержимое расплещется по каюте.
Как всех, кому подолгу приходится находиться в одиночестве, Платонова окружали скромные напоминания о доме, о прошлом. Перекусывая, он рассматривал фотографии, прикрепленные к деревянной панели под самым потолком. Молодая женщина грустно смотрела на своего возлюбленного с цветной фотокарточки – рассталась она с Платоновым еще два года тому назад. А вот новой подруги жизни яхтсмен так и не нашел. Где-то она теперь? Вспоминает ли о нем? Мефодий вздохнул. Он-то помнил, как хорошо им было вместе, когда он возвращался в родной город. Но проходила всего пара недель отпуска, и вот он уже задумывал очередное грандиозное путешествие, которое требовало от него не только мужества в океане, но и поиска спонсоров, подготовки, оформления документов. Не каждая женщина способна всю жизнь любить мужчину, глядя на его фотографию. Портрет родителей, которых уже давно не было на этом свете, висел ближе к узкой койке. Платонов специально брал в путешествие не копию, а оригинал – пожелтевшую от времени карточку, сделанную пару десятков лет тому назад фотографом в райцентре. Родители до самой смерти безвылазно прожили в провинции. Если не считать трехгодичную службу отца рядовым матросом на Балтфлоте. И вот теперь сын словно отдавал им долг, и отец и мать находились вместе с ним в кругосветном путешествии.
