— Да ну! — Попович покачал головой. — Правда много народу в немцы записаться решило?
— А ты как думал? — Фомин закурил. — На сороковой год на Украине только проживало около полумиллиона этнических немцев, а если посчитать еще Прибалтику и Белоруссию? А Поволжье?
— Откуда дровишки, Федотыч?
— Андрюша, командирам Красной Армии, в качестве друга-товарища давали по особисту, если ты, конечно, в курсе! Так вот, мой топтун болтливым оказался, ляпнул один раз, что если поднимется буря, то сметет нас в один миг вместе с товарищами!
— Погоди! — Путт нахмурился. — Так это мобресурсы-то какие! Куда же Гитлер смотрел?
— А кто его знает? Если свидеться доведется, так спроси! — Фомин пожал плечами. — Только я тебе скажу одно: там еще те остались, кто с Гражданской войны не успокоился! Комиссары, хоть и повычистили таких в тридцатые, постреляли людишек, но вот большая-то часть затаилась, времени смутного дожидаться стала! Вот, — он кивнул на Шмайсера, — и дождалась!
— Да я-то что! — Шмайсер дернулся. — Мы никому не мешали, жили себе тихо…
— Ага! Нараскоряку жили, и нашим, и вашим! — встрял Попович.
— Да пошел ты!
Шмайсер отвернулся к стенке, а механик-водитель открыл рот, чтобы ответить, но встретился взглядом с Фоминым и молча уставился в пол.
Замолчали все надолго. Минут через пятнадцать Попович вдруг спросил:
— А почему они дальше не долбят?
— А кто знает! Шмальнули разок, а теперь задумались. Может, железяка сломалась? Как думаешь, Федотыч?
— Информации маловато. Поживем — увидим.
— Да… — протянул Попович. — Кто ж теперь и разберет! Может, лучше бы сразу померли?
— Да иди ты, знаешь куда? — Шмайсер зло передернул затвор. — Я здесь помирать не собираюсь, у меня еще не все счеты с ними сведены!
— Чего тебе с ними считать? — Путт поднял бровь. — Они — русские, и ты — русский.
— А то, гауптман Путт, что, в отличие от тебя, у меня тут жена… — он помолчал, — была… Я же здесь, в Локте, повстречался с Мариной…
Шмайсер сглотнул ком, потер виски ладонями, лицо искривила гримаса жуткой боли. Но вскоре стрелок-радист собрался с мыслями и очень тихо заговорил:
— Я не говорил вам, но мы с ней собирались повенчаться, жили ведь просто как муж с женой. Я с ее родителями поговорить успел, решали уже, как свадьбу справить. Они в Шемякино с ней жили, дом хороший, пятистенок..
Услышав название села, танкисты вздрогнули, разом побледнели и переглянулись. И было от чего так испугаться…
— Прошлый Первомай кокоревские партизаны там справили. Староста Машуров сразу донес, что моя Марина…
