Назначению на главную роль молодой актрисы Аллы Дмитриевны Ларионовой (19.02.1931—25.04.2000) предшествовал фурор, когда она в составе делегации представляла на Венецианском фестивале свой дебютный фильм — сказку «Садко». Она покорила не только пылких ценителей красоты — итальянцев и французов, — но и маститых кинодеятелей Голливуда (среди них был сам Чарли Чаплин!), наперебой приглашавших ее сниматься. Государственный комитет Российской Федерации по кинематографии (Госкино) даже слышать об этом не желал, объявив, что рабочий график актрисы расписан на несколько лет вперед. И действительно, по возвращении с фестиваля актриса получила роль Анны.
Ларионова была настоящей звездой нашего кино. Сыграла в большом количестве фильмов, особенно запомнилась зрителям по картинам «Двенадцатая ночь» (1955), «Ведьма» (1958), «Отцы и дети» (1958), «Две жизни» (1961), «Три сестры» (1964), «Дядюшкин сон» (1966), «Старый знакомый» (1969), «Седьмое небо» (1971), «Семья Ивановых» (1975). За роль Анны Ларионова не удостоилась никаких официальных наград, но приобрела нечто большее — любовь миллионов.
С супругом Николаем Рыбниковым они прожили 33 года. Николай Николаевич скончался в 1990 году, накануне своего 60-летия. Ларионова пережила мужа на десять лет. Умерла от обширного инфаркта ночью, во сне, в начале Страстной недели в своей небольшой квартирке в доме № 7 в Банном переулке, куда переехала из Марьиной Рощи после смерти супруга.
Ее партнерами по картине были многоопытные мастера Александр Сашин-Никольский, Михаил Жаров и последний рыцарь Серебряного века — Александр Николаевич Вертинский (21.03.1889—21.05.1957). Поначалу тот держался с Ларионовой довольно сухо, потому что его протеже на эту роль отвергли, какое-то время присматривался к ней. Постепенно аура чистоты и обаяния, исходившая от молодой актрисы, очаровала его. Когда он увидел, как Ларионова во время съемок, в холодном павильоне, дубль за дублем, в шелковом пеньюаре лежала на постели под тонким одеялом и не капризничала, пока вся группа куталась в теплые пальто и шубы, — проникся к ней уважением. Вертинский галантно ухаживал за ней, называл, грассируя, «к`грасоткой», присылал на день рождения во вьюжном феврале корзины белой сирени, приглашал в рестораны и посвящал ей стихи. «Грустный Пьеро» много гастролировал по стране, хотя его творчество официальной критикой замалчивалось. Но его песни нравились Сталину, что спасло великого поэта и артиста.
