Вот они — оба красные, но такие разные: сдержанный интеллигент Некрасов (Олег Янковский) и что ни на есть «народ», нутром контру чувствующий и в зависимости от решения начальства диаметрально меняющий взгляды Иван Карякин (Ролан Рыков). И явно психически больная комиссар с мертвыми глазами, для которой «расстрелять» привычнее, чем «разобраться» — блестящая работа Аллы Демидовой.
А по другую сторону баррикад оказались милая и чистая душой сестра милосердия Саша (Ия Саввина), нашедший глупую смерть мальчишка-весельчак Лукашевич (Николай Бурляев) и понимающий весь ужас гибели привычного мира, идеалов, веры поручик Брусенцов.
Эту роль сценаристы писали именно на Владимира Высоцкого. Режиссер был с ними согласен, но, чтобы уломать киношное начальство, подключились многие известные люди, своим авторитетом, в частности, «надавил» Марк Фрадкин. Случилось чудо: Высоцкого утвердили. Но при сдаче картины режиссеру просто выворачивали руки, и от роли Брусенцова осталась едва ли не треть — все потому, что именно «враг» в исполнении Высоцкого стал самой яркой и трагической личностью, вызывающей сочувствие.
Но даже после этой урезанной роли в Госкино приняли негласное решение: Высоцкого в ролях отрицательных героев не снимать. Потому что, когда его Брусенцов глазами полными душевной боли смотрел на плывущего за кораблем коня, а потом стрелялся, зрители в зале плакали. Как же так: советские люди жалеют белогвардейца?!
Высоцкий на одной из творческих встреч с горечью признался: «Я надеялся, что это будет лучшей ролью, которую удастся когда-либо сыграть в кино. Так оно, возможно, и было бы, если бы дошло до вас то, что было снято. Но этого не случилось».
Актриса Ия Саввина долго не могла себя заставить посмотреть этот фильм, «потому что нашу лучшую сцену с Володей вырезали и выбросили. Мне ее так жалко, ну просто не передать! Как он там работал, сколько было любви, сколько нежности у этого Брусенцова. По фильму он резкий, озлобленный, а тут был нежнейший человек, любящий. И вот эту сцену вымарали. Я так тогда негодовала, была просто вне себя!»
Речь шла о так называемой «постельной сцене», она была важна режиссеру, чтобы показать трагедию людей, отвергнутых Родиной. И неожиданное чувство, обнажившее не растраченные душой нежность, любовь, желание жить… Они не «враги», а люди, вызывающие симпатию и сочувствие.
Актриса Лариса Лужина, которая в те годы была дружна с Высоцким, вспоминает, что он был очень расстроен тем, что сделали с его ролью: «Ему страшно нравилась роль, эта работа. Я помню, что он действительно плакал, когда картину обрезали».
