Вечером отец сказал:
— Бросили бы вы эти пустые игры да занялись настоящим делом. Хочешь, я поговорю с военруком пионерлагеря, чтобы он вас всех брал на стрельбище? А там, глядишь, и на «Ворошиловского стрелка» сдадите.
Я даже подпрыгнул от радости:
— Хотим, да еще как!
Пионерлагерь и санаторий были для поселковых ребят запретным местом, а значки ПВХО и «Ворошиловский стрелок» — пределом мечтаний.
— Тогда я сейчас же побегу к ребятам, ладно? Я быстро — одна нога тут, другая — там.
— Ну беги,— улыбнулся отец,— только недолго.
На перроне я наткнулся на Артамонова. Китель его был застегнут наглухо.
— Хочешь в стрелковом кружке заниматься, на значок сдать?— с ходу выпалил я.
— Не до этого мне сейчас,— задумчиво посмотрел на часы Артамонов.
— Не хочешь оттого, что живешь далеко, да?— попытался я растормошить его.—Так ведь все равно же каникулы!
— Мне капкан сейчас нужен,— ни к селу ни к городу брякнул Мишка-Который час.— Возле нашего дома здоровая рысь отирается. С теленка! Хочу ее шкуру наркому послать.
«Правда, ботало»,— подумал я и побежал к Вовке. Через пять минут я рассказывал ему о предложении отца.
— Здорово! — восхитился Вовка-Костыль.— Потому-то я тебя и взял помощником командира, что тогда еще об этом подумал. Только ты об этом никому, понял? Будем ходить с тобой вдвоем.
— Отец сказал, чтобы все,— заартачился я и от себя добавил: — Патронов, говорит, у нас на всех хватит, так что пусть не беспокоятся.
— Эх ты, да разве в патронах дело. Когда значок будет даже у Захлебыша, это неинтересно. А вот если только у нас с тобой — это да. У Генки был «ПВХО», да ладно, что потерял.
— Все равно я завтра всем передам, а Артамонову уже сказал,— упрямо повторил я.
Костыль поднял было сжатый кулак, но тут же его опустил.
— Как хочешь, я ведь это по дружбе.— И он недовольно сплюнул.
* * *
Проснулся я, когда в окнах забрезжил сонный июньский рассвет. Где-то пробовали голоса ранние жаворонки, за огородом глухо шумела речка. Спать не хотелось. Вспомнилось вчерашнее сражение, Вовкина растерянность, радостное лицо Генки Монахова.
«Все-таки здорово они придумали спуститься сверху! Я бы так не сумел».
Наскоро сполоснув лицо, я на цыпочках вышел из дому. «Надо проверить перемет, вдруг кто зацепился».
Вчера, переборов страх, я все же сходил на речку и закинул сплетенную из конского волоса леску с крючком из загнутой английской булавки. Вода в речке была ключевой, жгучей, не то что в Жипках, и бродить по ней с вилкой было невмоготу.
