А потом уже не мог. Фрицы обкладывали по всем правилам, и с каждой минутой пограничник всё явственнее ощущал ледяное дыхание конца.
Смерти Ухватов не боялся, считая себя уже дважды убитым, но на свидание с Костлявой не спешил, кружа по чащобам и продираясь через буреломы. Он был силен и неплохо обучен, но к вечеру третьего дня оказался прижат к большому болоту, где принял свой очередной последний бой. Охотников сбежалось слишком много для одинокого рядового, но слишком мало для сотни бойцов.
И снова повезло. Остатки стрелкового полка, выходившего из окружения, очень удачно смели два десятка фрицев…
История повторялась. Снова начинался июль сорок первого. Те же немцы на том же самом месте, изучали те же самые следы, а он опять наблюдал за увлекшимися врагами из-за густого малинника. И очень скоро фрицы должны были начать самую увлекательную охоту.
Нет в руках верной самозарядки, но Костя раза в два больше себя прежнего и зарос шерстью, спасающей от холода намного лучше порванной гимнастерки.
И на этот раз дичь не собиралась только огрызаться. Грым и сам был совсем не против поохотиться. А винтовка… Иногда и палка стреляет. Когда она в умелых руках… Хороша полутораметровая палка, заточенная крепкими зубами снежного человека. А их аж четыре штуки.
Немцы активно о чем-то спорили, показывая руками то на восток, то на запад. Похоже, следопыты из них были так себе — никак не могли определить, кто шел по тропе и в какую именно сторону. Йети выбрал место, где смог встать в полный рост, размахнулся, и первый «дротик» отправился в полет. За ним второй…
В отличие от Светки, Костя в гандбол никогда не играл. Зато Грым о метании палок имел прекрасное представление. И хотя скорострельностью подруги не отличался, в меткости вполне мог бы с ней сравниться. Один из немцев ошалело уставился на торчащую из груди деревяшку, пару секунд о чем-то раздумывал и рухнул навзничь. Второй упал сразу. Ему и смотреть по сторонам было почти нечем: разве что новым украшением, появившемся на месте левого глаза.
Ответный шквал пуль капитально проредил малинник. Залегшие фрицы стреляли минуты две. Наконец, успокоились и, прикрывая друг друга, начали приближаться к кустам.
Не обнаружив на месте преступления ничего живого, а так же ничего мертвого, гитлеровцы в который раз за сегодня начали внимательно озирать окрестности. Как обычно старания были вознаграждены: одному удалось заметить метнувшуюся за деревья тень человека. Охота началась! Два с половиной часа отделение гнало добычу на юго-запад, но проклятый большевик никак не хотел даваться в руки. Еще больше руководившего дозором обергефрайтера Арнольда Габеля удивляло то, что отправленные к машине с радиостанцией в самом начале погони, связисты, так и не вернулись. Заблудились, что ли? Обергефрайтер даже не подозревал, что его посланцы успели пройти всего пятьдесят метров…
