- А я, наконец, вплотную займусь наукой, - продолжал Звягенцев, про себя радуясь, что нашелся надежный человек, неизбалованный материальными благами, который с удовольствием взвалит на себя весь груз административных и врачебных обязанностей.
Вскоре подошли Светлана и Маша. Взглянув на их расстроенные лица, Сергей понял, что ничего не изменилось, Иван, как и прежде, находится в коме.
- Сережа, как хорошо, что ты пришел. Поговори, пожалуйста, с врачом, скажи ему, чтобы меня пропустили к Ивану, - попросила Маша.
- Машенька, познакомься - это доктор Леонид Андреевич Звягенцев, он специально приехал, чтобы осмотреть Ваню, - сказал Сергей.
Маша молча перевела взгляд на Леонида, от нервного напряжения она плохо понимала, что хочет от нее Сергей. Ее состояние мгновенно оценил Звягенцев.
- Маша, зовите меня просто Леонид, нам так будет проще общаться. Я попробую помочь вашему мужу, - мягко проговорил он.
- Вы действительно можете ему помочь? – недоверчиво спросила Маша.
- Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я протестировал фотографию вашего мужа и не нашел особых отклонений в его организме.
- Я не совсем понимаю вас. Почему же тогда он без сознания? Да и врачи говорят, что он перенес инфаркт.
- Вот это я и постараюсь выяснить, - уклончиво ответил Леонид.
В глазах у Маши мелькнуло любопытство. У нее возникло много вопросов, на которые она хотела получить немедленные ответы: чем занимается доктор Звягенцев, что означает «тестирование фотографии», и, как собирается он помочь ее мужу? -
- Машенька, вы со Светланой посидите здесь, а мы с Леонидом пойдем к Ивану, - вмешался в разговор Сергей. – Сейчас дорога каждая минута.
Оставив женщин в вестибюле, Сергей с Леонидом направились в реанимационное отделение.
«Как странно и нелепо устроена природа человека, - думал Сергей, идя по коридору больницы. – Еще минуту назад, я был счастлив, тем эгоистическим счастьем, которое заставляет забыть про все на свете. На время я забыл об умирающем друге, о горе Маши, строил воздушные замки своего будущего. Сейчас я словно свалился с огромной высоты на землю. Что же это? Неужели я обречен, и навсегда, останусь эгоистом, ставящим личное благополучие выше дружбы и сострадания? Значит ли это, что мне никогда не вырваться из порочного замкнутого круга?»
