- Я не знаю, - откровенно признался Иван. – Смерть – это тайна. У нас нет опыта умирания, видимо, поэтому это так страшит нас.
- Нет опыта, нет опыта, - передразнил Ивана зверь. - Да сколько угодно у вас опыта. Просто вы слишком глупы, чтобы это понять. Вы ведь умираете каждый день.
- Вы говорите о сне? – спросил Иван.
- Я говорю о процессе временного умирания. Подумать только, вы даже таких вещей не знаете! А ведь Творец об этом позаботился в первую очередь. В течение всей жизни вас готовят к смерти, а вы все кричите, что у вас нет опыта. В этом ваше заблуждение! Взлеты и падения, перемещения на огромные расстояния за считанные мгновения, сладостные чувства и кошмары, в то время как ваше тело лежит неподвижно в тепленькой постельке. И кто знает, вернется ли ваша душа в тело, не затеряется ли в пространстве безвременья. Кто знает…
- Но ведь тело во время сна дышит, все внутренние органы работают, чего не скажешь о смерти! - возразил Иван.
- Глупец. Жизнь - всего лишь тонкая нить, которая так легко рвется. Твоя жизнь тоже сейчас висит на волоске, - зверь прикрыл глаза. Он наслаждался тем, что его пленник трепетал от ужаса.
Иван действительно был потрясен. Он и сам не раз испытывал подобные ощущения: предчувствие беды не только не покидало его во сне, но даже, напротив, усиливалось. Сколько раз он просыпался в изнеможении и холодном поту, вглядываясь в темноту, пытаясь понять, где он находится! Падения в бездну были навязчивым состоянием его снов. Теперь это стало реальностью.
- Чего ты испугался? Человеческие души бессмертны, так что тебе нечего опасаться. Смерть – это лишь переходный момент. Клетка открывается, обрывается тонкая нить, и лети птичка на волю.
- Я вам не верю! – воскликнул Иван. – О какой воле вы говорите? Вы считаете это место волей?
- А ты, что хотел, мерзкий грешник, хоромы райские? Скажи спасибо, что вас всех на ДНО не отправляют за ваши земные делишки! Хватит, мне надоело, выслушивать твою пустую болтовню. Поговорим о деле. Ответь мне, любишь ли ты, Ваня, людей?
Иван с удивлением взглянул на зверя. Он никогда не задумывался над этим вопросом. Профессия журналиста неотъемлемо связана с людскими судьбами. И хотя Иван часто брал интервью, писал очерки, но он никогда не углублялся в духовный мир человека. Иван удивлялся человеческому долготерпению и выносливости, восхищался мужеством и самопожертвованием, возмущался жестокостью, презирал трусов и глупцов. Но любил ли он людей? Нет, скорее жалел.
