Пятидесяти шестилетнего генерала мучил вопрос: как избежать нового кровопролития, если через Милан, на запад, будут отходить две немецкие дивизии?
Услышав за дверью чьи-то шаги, генерал прикрыл разложенную на столе карту.
Неожиданные и явно не желательные, судя по реакции генерала, визитеры в представлении не нуждались.
Первым был гладко выбритый, высокорослый Вальтер Аудизио, тридцати шестилетний офицер связи от коммунистической фракции Центрального комитета национального освобождения, которого все называли "полковник Валерио".
В составе Интернациональной бригады он воевал в Испании, был интернирован и отсидел положенный срок в местной тюрьме.
Вторым был сорока шестилетний Альдо Лампреди, невзрачный очкарик, бывший когда-то плотником, а ныне зам. командира партизанской бригады имени Гарибальди, зарекомендовавший себя непримиримым повстанцем.
Часть двенадцатая. Бенито Муссолини - смерть. Кларета Петаччи - смерть.
- Генерал, - сказал Аудизио, - получен приказ комитета: нам надлежит направиться на север в Комо, чтобы привести в исполнение смертный приговор, вынесённый Муссолини.
Кадорна подумал:
- Предложение, скорее всего, внесено коммунистами.
- Есть ли у вас письменное распоряжение? - спросил он.
Оба кивнули.
- Американцы находятся в окрестностях Комо, - произнес Лампреди.
- Как только они узнают о том, что Муссолини арестован, они постараются его забрать.
- Так что времени остается немного.
Кадорна понимал, что это действительно так, но и ему не нравилась возня союзников вокруг Муссолини.
Лампреди воспринял молчание Кадорны как согласие и стал перечислять свои требования: им потребуется пропуск в зону, поскольку ни его, ни Аудизио на озере Комо никто не знал..., десяток партизан для проведения экзекуции..., транспорт.
Кадорна все ещё колебался с принятием решения.
Коммунистов он недолюбливал.
За восемь месяцев своего военного руководства Сопротивлением он довольно часто вступал в столкновения с Луиджи Лонго, и вот опять коммунисты донимают его со своим, как ему казалось, мелким вопросом...
На данный момент проблемы города, судьба сотен тысяч его горожан были для него первостепенной задачей.
Стрелка старинных напольных часов застыла на цифре двенадцать.
Куранты пробили три раза, напоминая хозяину кабинета, что на дворе уже три часа ночи.
Терпение генерала лопнуло, и, махнув рукой, он сердито произнёс:
- Ну и кончайте с ним!
Штаб-квартира Беллини находилась в здании муниципального правления Донго.
