- И зачем ты мне это рассказываешь? - ехидно поинтересовался Костя.
- Ну... Ты слишком умный. Всё равно догадаешься, - без тени смущения призналась девушка.
Разговор был прерван возникшим шумом, едва заслышав который, Костя бросился под крону самого большого дерева, за руку таща ничего не понимающую Светку.
- Ты чего, - прошептала та, уже прижатая к стволу его телом. - больно же!
- Тихо! Заметят!
- Кто? Ты нормально сказать можешь?
- Юнкерсы!
- Какие 'юнкерсы'? - не сообразила Светка.
- Вон те! - Костя ткнул в небо.
Сквозь листву уже можно было различить силуэты налетающих самолетов. Четыре машины на небольшой высоте пролетели над лесом и ушли на восток. Характерно изломанные крылья, могучие 'лапы' шасси под брюхом....
Только когда рев двигателей растаял окончательно, Костя отпустил возмущенную девушку и вылез из-под дерева.
- Может, ты всё-таки объяснишь, зачем меня надо было вот так вот тащить под дерево? - ледяным тоном спросила она. - А там ничего со мной не делать?!
Йети опустился на землю. И тихо сказал, не заметив второй части вопроса:
- Мы в сороковых. Точнее - сорок первый год. Еще точнее - лето. И мы в Белоруссии.
- Кто они? - Светка ткнула лапой в небо. - И почему думаешь, что в Белоруссии?
- Немцы. Те, которые фашисты, - устало разъяснил Костя. - Самолеты ихние. А что Белоруссия... Я уже воевал на этой войне. И на этой земле.
Неизвестно где. Неизвестно когда
Арт сидел на камне в глубине пещеры и гладил по голове облезлого крысеныша. Когда зверек только появился, Вилкат попытался поймать с недостойной великого писателя целью, очень уж хотелось кушать. Но юркое животное ускользало буквально между пальцев. Однако со временем родственные души поняли друг друга...
- Я же человек, - объяснял Арт крысе, - у меня есть права!
- Есть, - соглашался собеседник. - Только Ргых об этом не догадывается.
- Не догадывается! - вздыхал правозащитник. - Грубое животное! Тиран! Его бы в суд в Страсбурге...
- Подашь, - утешал зверек, - построишь Страсбург и подашь...
- Это же когда еще будет, - огорчался Вилкат.
- Лет десять, - прогнозировал крысеныш. - Тысяч. Или миллионов...
***
Ргых посмотрел на приманку, сидевшую в туалетном углу и гладящую рукой пустоту. С каждым днем недокроманьонец вел себя всё более странно. Может, лучше его съесть, пока совсем не испортился? Или не надо, добыча идет на него всё лучше и лучше...
27 июня 1941 года. Белоруссия
