Все это вызывало ропот, а нередко и открытые выступления горцев. В таких случаях на подавление восставших прибывали генералы с войсками. Когда крестьяне Нижнего Казанища проявили неповиновение шам–халу Абу–Муслиму, князь Орбелиани с воинской частью двинулся ему на помощь. В этой операции участвовал и шамхал. Недалеко от аула войска остановились и по приказу князя дали несколько холостых орудийных залпов. Затем во дворе Далгата, сына Абу–Муслима, наместника шамха–ла в селениях Верхнее и Нижнее Казанище, собрали народ. Вызвали одного из «непокорных», привязали его к столбу и избили. Так же поступили со вторым. Горцы стали просить у Орбелиани пощады. Дома заступников и тех, кто бежал из аула, были уничтожены. Затем крестьяне с обнаженными головами были вынуждены слушать оскорбительную речь шамхала. После этого, оставив в этих селениях 2 батальона пехоты и дивизион артиллерии, которые должны были жить за счет казанищенцев, Орбелиани вернулся в Темир–Хан–Шуру, а шамхал Абу–Муслим — в свою резиденцию в Кафыр–Кумухе. Подобных примеров можно привести множество.
Таким образом, Кавказская война явилась результатом беспощадного угнетения трудящихся горцев ханами и беками, с одной стороны, и царскими колонизаторами, с другой. Ни один ив трех имамов, не будь всего этого, не сумел бы поднять народные массы на войну.
Долгая борьба против колонизаторов и местных феодалов также не могла бы вестись без социальной базы, с помощью лишь «кучки мюридов», как считают некоторые. Выступившие под флагом газавата — «священной войны» острие удара направили не только против самодержавия, но и против беков и ханов, которые изнутри старались разрушить движение.
Родиной дагестанского мюридизма (откуда разнеслись призывы к газавату) следует считать лезгинский аул Юхари–Яраг Кюринского округа. А первым человеком, начавшим проповеди мюридизма, был мулла Магомед. На сходе земляков он заявил, что все их беды начались, прежде всего, с прихода в Дагестан царских войск. Он напомнил, что семь лет их родиной правил генерал Ермолов.
«Что делаете в это время вы? — спрашивал мулла Магомед толпу. — Чем заняты? Совершенно забыли религию. А отсюда и проистекают самые дурные последствия: воровство, пьянство, разврат. Во главе аулов находятся люди невежественные, страдающие дурными пороками. Убийство и кровопролитие у нас в порядке вещей… Я пришел к выводу, — продолжал говорить Магомед Яраглинский, — что если так и дальше будет оставаться, то царские войска захватят весь Дагестан, а мы падем до последней степени нравственно и духовно… И тогда никому из нас не избежать божьего наказания».
