Порядочность и воспитание диктуют нам правила поведения не только в отношении лиц, только что перенесших утрату. Несвоевременные проявления всегда представляются вторжением в частную жизнь, как явствует из следующего примера.
«Эй! Дайяна!»
(рассказывает Дайяна)
Проведя целый день среди безнадежных больных и их родственников, я испытывала настоятельную потребность в отдыхе. И потому зайдя в больничную столовую, взяла поднос с едой и пошла в дальний угол. Но в этот самый момент меня через весь зал окликнул знакомый голос — это была бывшая участница нашей группы поддержки. Я была рада услышать ее и обернулась в ту сторону. Однако женщина закричала, указывая на своих собеседниц: «Я им говорила о смерти вашего отца и о том, какой вы извлекли из этого урок. Идите сюда и расскажите сами».
«О нет, только не сейчас», — только и сумела отозваться я и поспешила от них укрыться.
«Не хочется, чтобы кто-то задавал вопросы
о моей утрате»
Некоторые друзья и родные говорят нам: «Хорошо, что вы напишете о нашей истории, но только не хочется, чтобы кто-то задавал вопросы о нашей утрате. Вы просто измените имена, пол, род занятий, местоположение и все прочее, чтобы гарантировать нам анонимность». В любом случае, мы не включаем в наш текст материалы слишком личного или компрометирующего характера. Все люди заслуживают права на частную жизнь.
Понимание психологии
Мы рекомендуем лицам, испытавшим утрату, быть осторожнее со своими собеседниками в течение нескольких недель после перенесенной потери — ведь большинство людей не знают психологических особенностей того, как протекает этот тяжелый период. К примеру, немногие из числа сочувствующих осознают необходимость оказания немедленной физической и эмоциональной помощи пережившим утрату. Больше всего ценятся те, кто оказывают в это время практическую поддержку — например, возят родных на машине, помогают по дому, заботятся о домашней живности или просто находятся рядом с горюющими людьми. Однако и умудренные люди могут попасть впросак — об этом рассказывает следующая история.
«Прощаний больше не будет»
(рассказывает Дайяна)
«Это была последняя утрата, — говорил мне духовник моей матери вскоре после ее смерти, — больше вы с ней не будите прощаться, Дайяна, потому что теперь вы неразделимы. Теперь она всегда с вами». Эти слова меня разочаровали, ведь мне-то как раз хотелось прощаться еще и еще. Видеть маму, высунувшуюся из кухонного окна, когда я отъезжаю от дома; — да это же был для меня целый мир. Я жаждала видеть ее на этом, физическом уровне. С годами я вспомнила и оценила в должной мере слова священника. Суждения его были справедливы, но преждевременны. Я бы восприняла их гораздо лучше по прошествии времени, когда уже свыклась со своей утратой.
