— Они бесятся, потому что над ними поставили женщину. Такого еще не бывало.
Кэйт отпила кофе.
— Могу я тебя кое о чем попросить, Аманда?
Девушка кивнула, но на лицо набежала тень: что-то в тоне Кэйт ее насторожило.
— Пусть думают что хотят, мне плевать! Но если только попробуют снова поднять хвост, я выведу их из расследования! А тебя я просила бы не придавать значения слухам. Поняла, что я имею в виду?
Аманда хихикнула:
— Еще бы не понять, мэм.
— Кэйт.
— Прошу прощения, Кэйт.
— Да, так лучше. Ну а теперь давай займемся анализом преступления. Это убийство — только начало, сейчас преступник готовит главный спектакль. И необходимо ему помешать.
Тревога Кэйт передалась ее молодой помощнице, и Аманда была рада, что ей предстоит работать с начальницей, а не с кем-либо из офицеров-мужчин.
Детектив-сержант Спенсер, наблюдавший за Кэйт и Амандой, со вздохом ткнул локтем в бок своего приятеля, детектива-сержанта Уиллиса, и кивнул в сторону женщин:
— Взгляни-ка, похоже, они спелись. Эти «куколки-сестрички»! — В тоне его звучало презрение.
Уиллис раздраженно мотнул головой.
— Да умолкни ты, Бога ради! Ведь ей поручили вести это дело! Давай лучше постараемся изловить проклятого психа, чтобы не разгуливал на свободе.
У Спенсера вытянулось лицо.
— Особенно ты постараешься, с твоим опытом ловли магазинных воришек и хулиганов. Да?
Уиллис покраснел: он лишь недавно стал детективом-сержантом, и это было его первое настоящее дело. Но никто из коллег, кроме Спенсера, об этом никогда не упоминал. Впрочем, чего ждать от Спенсера? Самый тупой и ехидный во всем подразделении, упрямый как осел!
— Что ж, Спенсер, спасибо за шпильку! По-твоему, всем следует работать по твоей указке, а сотрудничать друг с другом вообще ни к чему! Подумаешь, какой-то убийца, мелкий бездельник, а мы тут все на бровях стоим, ищем его! Прямо с ног сбились.
Спенсер почувствовал себя оскорбленным, будто ему врезали по физиономии.
— Ах ты сопляк!
Уиллис ухмыльнулся:
— А ты — жалкий старый говнюк! Так и подохнешь сержантом. Ни на ступеньку не поднимешься! Почему? Подумай, может, поймешь!
И Уиллис ушел, оставив Спенсера в ярости, с разинутым ртом. Недаром говорят: «Правда глаза колет». Это было излюбленное выражение Спенсера, и он часто его повторял. Слишком часто. Только другим, не себе.
Немного поостыв, Спенсер заставил себя вернуться к делу об убийстве и стал внимательно рассматривать фотографию Джералдин О’Лири, увеличенную и прикрепленную к стене.
