Все кошки смертны, или Неодолимое желание | страница 67
Но буквально в следующую секунду вместе с ознобом, возникшем где-то в области загривка, осознал, что это не ошибка. Что срочно встретиться хотят именно со мной, Стасом Севериным. Потому что узнал наконец голос своей клиентки.
― Кто? ― переспросил я, прямо физически ощущая, что на меня тяжелым мокрым кулем наваливается очередная пакость. ― Кто был у вас?
― Дама Бланк, ― в изнеможении пролепетала Люсик.
Когда дверь открылась, я первым делом увидел перед собой ее широко распахнутые глаза. Их зеленая гладь потемнела сейчас, как в ожидании надвигающегося шторма. А нежно-матовая от природы кожа казалась теперь грубо подмалеванной белой масляной краской, на фоне которой безобидные веснушки смотрелись, словно проступившие сквозь нее пятна ржавчины.
― Ради бога, извините, ― смущенно пробормотала Люсик, отступая в сторону, чтобы пропустить меня в квартиру.
Она была в домашней одежде ― белом стеганом халате, накинутом поверх полупрозрачной пижамы, состоящей из сорочки с глубоким вырезом и шаровар.
― Просто переволновалась, наверное: с утра голова раскалывается и вообще все наперекосяк. Вот и дернула вас практически среди ночи, а теперь успокоилась немного и даже сама не знаю: наверное, все это мне просто померещилось...
― Померещилось ― что именно? ― поинтересовался я, проходя в ближайшую от входа комнату и с любопытством оглядываясь.
Ансамбль из тонкокостных, с дистрофическими ручками и ножками дивана и пары кресел в стиле модерн у одной стены намекал, что это вроде как гостиная, но подобной трактовке противоречили остальные углы, сплошь занятые разнообразной и весьма дорогой компьютерной техникой.
― Э... ― смущаясь все больше, прошелестела хозяйка. ― Собственно... я уже приняла душ и переоделась, когда... В общем, я была вон там, в спальне, около шкафа...
Рассказывая, она сомнамбулически пересекла широкий коридор, и я последовал за ней.
― Извините, я не успела тут прибраться... Не обращайте, пожалуйста, внимания!
Довольно узкая полутораспальная постель действительно была смята, на банкетке лежали знакомые мне белая куртка и джинсы. В распахнутом шкафу несколько платьев и курток висели на вешалках вкривь и вкось, словно застигнутые врасплох.
― И вот вдруг в зеркале... Нет, мне так стыдно: теперь уже кажется, что все это только... игра воображения... ― Люсик нервно засмеялась. ― Вдруг в зеркале я увидела ее.
Кожа у нее на шее явственно пошла гусиными пупырышками, а сама она зябко передернула плечами и потерянно замолчала, глядя на меня виновато.