Зато с последующей женитьбой Шахова на младшей дочери дантиста Серафиме все оказалось ясно: заменяя сестричку в воспитании племянниц, та и сама не заметила, как втянулась в семейную жизнь. А там и собственные детки пошли ― Зина да Люсик... Очень кстати материальное благосостояние семьи стало неуклонно расти: фотомодельное агентство приносило баснословные прибыли.
Идиллия.
Которая трагически оборвалась несколько лет назад, когда мать семейства утонула во время летнего отдыха в санатории на Клязьминском водохранилище.
Комментарии? Без комментариев.
Если не считать того, что в отношении собственных детишек Кияныч изменил своим прежним педагогическим принципам. Из воспитательного процесса напрочь исключена была порка и вообще всякие наказания. Наоборот, единокровных чад с детства всячески баловали и заласкивали.
Как и следовало ожидать, меньше всего интересного я узнал о том, что хотел узнать больше всего: про ее работу у Кияныча. Хотя кое-что вырисовывалось: Нинель выступала при Шахове кем-то вроде менеджера по работе с персоналом.
С одной стороны, в ее обязанности входило проводить первичный отсев конкурсанток, а с другой...
С другой ей приходилось заниматься организацией разного рода, как она выразилась, мероприятий, призванных дать девочкам возможность подработать на период их незанятости в собственно модельном бизнесе. Мои легкие, почти воздушные попытки уточнить, о каких именно способах «подработки» идет речь, наталкивались на совсем уж туманные разговоры. О неких презентациях, фестивалях и всяких клубных вечерах. Устроители которых заинтересованы заполнять остающееся между животиками солидных бизнесменов пространство свободно фланирующими длинноногими самочками. Просто... ну, как бы это сказать... для оживления пейзажа. Большего выудить из нее я не мог, но лиха беда начало.
Потерпевшая явно была не в том состоянии, чтобы на нее давить, а тем более устраивать допрос с пристрастием. К тому же часам к пяти утра у нас обоих начали слипаться глаза и заплетаться языки, так что вскоре лично я провалился в сон.
Был он неспокойным: опять снилась какая-то не запомнившаяся, но оставившая мутный осадок чушь. А часов около семи со стороны ванной раздался грохот ― это Нинелечка все-таки грохнулась, возвращаясь после очередного «пи-пи».
Утром продолжения не последовало: когда в половине одиннадцатого я окончательно пробудился и отправился на службу, она все еще спала крепким сном.
