― Ну, козлы вонючие, подойдете ― спрыгну! ― визжала она, размахивая руками в поисках равновесия.
У меня замерло сердце.
Но, что гораздо важнее, замерли на месте наши противники. Ситуация для них складывалась, говоря профессиональным языком, нештатная. Только так можно объяснить, что эта парочка, в растерянности уставившись на балансирующую над пропастью Нинель, позабыла про меня. Вполне может быть, что я в своем нынешнем положении вовсе не казался им таким уж незабываемым. Вот только для меня этот шанс вполне мог стать единственным и неповторимым. Грех было не воспользоваться.
Глотнув наконец воздуха, который все еще шкрябал горло, как застрявший кусок пережаренного тоста, я нащупал рядом с собой металлическую ножку сервировочного столика. И, моля Бога, чтобы все колесики были целы, что есть силы катнул его под коленки Мерину. Колесики не подвели. С трамвайным дребезгом это стеклянно-оловянное сооружение накрыло цель: раскинув руки, Мерин нелепо подпрыгнул и пришел на копчик.
Этот боулинг мне понравился. Но поскольку больше ничего способного катиться рядом не было, я собрал силы и кинул в ноги удивленно оборачивающемуся Бульбочке единственное, что, с позволения сказать, оставалось под рукой: себя самого. В результате мы все трое оказались в партере, барахтаясь друг на друге, как спрыснутые дихлофосом тараканы. Бедняга Бульбочка приземлился самым неудачным из всех нас образом, треснувшись затылком о батарею парового отопления, и его барахтанья выглядели совсем жалко.
Впрочем, я отдавал себе отчет, что силы по-прежнему не равны: этих парней наверняка учили тем же приемам драки, что и меня. Но на моей стороне была здоровая злость человека, который понимает, что терять ему нечего.
Именно поэтому на ноги я поднялся первым. Сразу вслед за мной вскочил Мерин ― скаля зубы и тяжело раздувая ноздри, словно только-только финишировал в скачках с препятствиями. Быстрым движением сунув руку под мышку, он извлек оттуда пистолет ТТ с глушителем, положил палец на спусковой крючок и направил ствол мне в лоб, грозно рыча:
― Руки за голову и на пол, падла! На пол!
Другой бы на моем месте наверняка испугался. Но в данном случае на моем месте был я сам, а мне-то хорошо известно, что пистолет ТТ начинает стрелять только после того, как курок предварительно переведен в переднее положение ― чего Мерин на нервной почве сделать забыл. Поэтому, вместо того чтобы покорно подчиниться приказу, я смело схватил с подоконника тяжелое глиняное кашпо, широко замахнулся им, но на самом деле врезал противнику ногой в пах.
