Повернувшись ко мне, Франт Линвилл удостоил меня ослепительной улыбкой в стиле Кирка Дугласа:
— Возможно. Что вам надо?
Речь и манера держаться вполне соответствовали моим представлениям о нем. Пока.
— Я хотел бы переговорить с вами — с глазу на глаз, — ответил я.
Я многозначительно посмотрел на его светлоголового приятеля-лилипута и перевел взгляд на швейцара. Тот усиленно разглядывал пуговицы на ливрее.
— А, очередной репортеришка, — презрительно ухмыльнулся Линвилл, сложив руки на груди и вздернув подбородок. — Что-то я вас не припомню, приятель.
Знавал я любителей дешевых хот-догов на Лексингтон-авеню, которые изъяснялись куда изящнее.
— Вообще-то я не из газеты, — промолвил я, — а…
В эту минуту коротышка вставил слово, которое я на этих страницах не приведу, но которое целиков завладело моим вниманием.
— Заткнись, мини-хорек, — процедил я, угрожающе придвигаясь, — если не хочешь, чтобы я подмел тобой улицу.
Пигмей повторил это слово, и я уже вздернул было правую руку, но швейцар ловко перехватил её, прежде чем я успел размахнуться. В ту же минуту из дверей выбралась пестро разодетая парочка, и женщина в белой меховой шубке (абсолютно ненужной в эту погоду) испуганно взвизгнула. Потом проверещала заплетающимся языком:
— Ой, Джош, они тут, кажется, драку затеяли! Боже, какой кошмар!
— Какой стыд, ты хотела сказать, — поправил её Джош голосом, который свидетельствовал о том, что хоть один из этой пары был трезв, пусть даже и не умел подбирать пиджак в тон брюкам. — «Моргана» уже давно превращается в притон. Больше мы сюда ни ногой. Пошли быстрее, такси мы и сами найдем!
— Прошу вас, сэр, оставьте их в покое, — тихонько попросил швейцар, не выпуская моего запястья. Ему было уже лет под шестьдесят — седые волосы, красное лицо и голубые глаза под стать дурацкой ливрее, — и он смотрел на меня таким страдальческим взором, словно моя выходка обрекала его на голодную смерть.
— Да, приятель, послушай мудрого совета и вали отсюда, — добавил Линвилл на своем подзаборном английском. — А то выйду из себя и разрешу Холли тебя отделать!
Приятели дружно загоготали, а седовласый швейцар, прекрасно понимавший, что мне ничего не стоит размазать его по стенке, потихоньку освободил мою руку.
— Прошу вас, сэр, — умоляюще повторил он. — Оставьте этих джентльменов в покое.
— Вам бы следовало проверить значение слова «джентльмен» по словарю, — огрызнулся я, но было уже ясно, что первый раунд я проиграл. Я повернулся и, поджав хвост, убрался восвояси, подгоняемый обидным хохотом и ухарским свистом.
