— Твоя одежда никуда не годится, — она показала на лохмотья его рубашки и напрочь стёртые ботинки. — Я не знаю, насколько хорошо они тебя защищают, но уж лучше тебе быть вообще раздетым.
Он быстро разделся, а Исига в это время погружала куски одеяла в таз. Затем она продолжила свою работу, искусно обмотав его мокрой материей с ног до головы, оставив только щели для глаз, носа и рта. Жидкость приняла яркий фиолетово-синий цвет, и Риз предположил, что он представляет из себя теперь жуткое зрелище, возможно, достаточно поразительное, чтобы неприятно удивить кроков, когда он предстанет перед ними во время их прорыва внутрь плантации.
Он расслабил плечевые мышцы, позволяя Исиге ослабить обмотку вокруг верхней части его тела, готовый к любым действиям, которые ему придётся предпринять.
Снаружи раздался дрожащий крик, Исига оглянулась.
— Занна говорит, что показались кроки.
Но Ризу не требовалось предупреждение маленькой саларики. Достаточно было их вони — тошнотворной и резкой. Так, вот и кроки, легки на помине.
— Отправляйтесь на вертолётную площадку и спрячьтесь там! — он отдал ей бластер и схватил своё оружие, если так можно было назвать лоснящиеся кольца кожаной верёвки.
Исига выбежала из двери, схватила Занну за руку и, петляя, побежала. А путь Риза лежал к воротам. Он заранее наметил свой пост и теперь быстро занял исходную позицию: припал к земле между двумя опорами ближайшего к ограждению прожектора. Кроки обязательно устремятся сюда, чтобы погасить свет, как только минуют ворота.
Улюлюканье… резкое лаяние. Ишкурианцы, конечно, и не пытались скрывать своё присутствие снаружи ограждения и готовящееся нападение. Они хорошо знают, насколько малочисленны и слабы их жертвы. А, вот наконец-то и они!
В лучах света показалась первая коричневая, покрытая хитином голова, и это рыло было нацелено на ворота, совсем как гончая, преследующая жертву. А верхом на плечах ишкурианца сидел Горди! С души у Риза упал камень. Ребёнок был абсолютно цел и невредим!
Крок приподнял свои чешуйчатые руки, чуть приостанавливаясь, чтобы Горди соскользнул с его покрытой панцирем спины. Дыхание Риза теперь походило на шипение, каким Исига выражает свой гнев. Это был Ишби из посёлка. Не удивительно, что Горди с охотой присоединился к их отряду. Мальчик знал этого туземца как друга половину своей короткой жизни: это же был Ишби, который олицетворял связь с его домом и семьёй, Ишби, которому он сейчас доверял больше, чем самому Ризу.
