Ага, по непроверенным. Теперь (во всяком случае, для Вьюна) это вполне установленный факт, поскольку на постели перед ним валяется самый настоящий полукровка, рожденный от кошмарного союза человека и метаморфа. Вьюн лишь на мгновение представил, что могло случиться, если бы рука его не остановилась, и лезвие стилета вошло в глаз чудовища, и по спине его вновь пробежал вполне ощутимый холодок. Пробудившись ото сна, Темпос Чарви вытащил бы преспокойно нож из глазницы, и занялся отращиванием нового глаза, а пока восстанавливалось зрение, он с удовольствием вырвал бы Вьюну поочередно все конечности, потом, может быть, из великой милости открутил несчастному голову. Малоприятная перспектива, не правда ли? Получается, что в данном случае его ножичек не совсем подходящий вариант. Из все того же курса общей ксенологии Кевину было известно, что убить метаморфа довольно просто. Для этого его всего-то нужно либо сжечь, либо покрошить на мелкие кусочки, на худой конец, отделить голову от тела, тут же спрятать в какое-нибудь недоступное место, чтобы монстр не прирастил ее обратно, а потом подождать минут десять, пока тот наконец-то соизволит издохнуть. Поскольку особого выбора у Вьюна не было, последний способ показался ему наиболее приемлемым. К тому же, насколько он помнил, в смежном помещении, служившем рабочим кабинетом главарю пиратов, на столе поверх разбросанных в хаотическом беспорядке карт и каких-то бумаг лежала тяжелая абордажная сабля. По всей видимости, она играла роль своеобразного груза, препятствовавшего, гулявшему по каюте сквознячку основательно поразвлечься с документами.
Сабля оказалась слегка тяжеловата и великовата для нормального человека, зато отлично заточена. По большому счету, от Вьюна не требовалось лихо фехтовать ею, и для исполнения задуманного столь внушительная железяка вполне годилась. Вернувшись к спящему телу, Вьюн хорошенько примерился и, широко размахнувшись из-за спины, резко ударил по бычьей шее спящего метаморфа-полукровки.
Британец и сам не ожидал, что у него получится с первого раза, но острый тяжелый клинок с легкостью рассек могучие мышцы, многочисленные артерии и вены, даже крепкие шейные позвонки для него не стали особым препятствием. Издав некое подобие хрипа, голова метаморфа отделилась от тела и, удивленно выпучив глаза, уставилась на непрошенного гостя. Много крови не было, поскольку поврежденные сосуды мгновенно закупорились, препятствуя фатальной кровопотере. Губы Темпоса Чарви усиленно задвигались, очевидно, он что-то хотел сказать, но поскольку воздух из легких в гортань не поступал, монолог получился беззвучным.
