– И вы не пытались с ней поговорить?
– Конечно, пытался. Она объявила, что, разобравшись, решила удовлетворить исковые требования, ничего не объясняя. Тогда я сообщил ей, что буду готовить апелляционную жалобу в Мосгорсуд. Похоже, это ее не очень озадачило.
– Илья Старовский рассказывал вам про Гурьянова?
– Разумеется, рассказал, ведь окончательное решение подписал именно Гурьянов. Но я не могу упоминать в суде о часах, которые мой клиент подарил заместителю министра. Меня просто обвинят в клевете и вообще запретят заниматься адвокатской практикой.
– А налоговые претензии? Откуда они снова возникли? Ведь там уже была проверка в начале года.
– Они объяснили, что проверка оказалась поверхностной и не вскрыла всех недостатков. Поэтому было принято решение о вторичной, более глубокой проверке, которая и выявила «недостатки»…
– А почему собственник хотел пересмотреть договор аренды? Почему это произошло так неожиданно?
– Он не говорит. Утверждает, что это было его личное решение в связи с финансовым кризисом. Хотя я абсолютно уверен, что он врет.
– Выходит, это скоординированная атака на клинику ваших клиентов?
– Выходит так, – согласился Благовещенский.
– Вы считаете, что у вас есть шансы на успешный исход дела в Мосгорсуде?
– «Надежда умирает последней», – процитировал адвокат, – но в данном случае боюсь, что наша надежда уже умерла. Судя по заключению Шевелевой, у нас практически нет никаких шансов.
– Почему вы так думаете?
– Опытные адвокаты знают, как обычно пишутся подобные решения судьи. Если она понимает, что апелляция может быть удовлетворена, то старается изложить приговор в общих чертах, не вникая в детали. А в данном случае она расписала на шести страницах обоснование своего решения. То есть ей нужно было минимум полтора часа, чтобы все это оформить. Значит, Шевелева уверена, что все так и пройдет и ее решение не будет пересмотрено или отменено.
– Кто будет рассматривать дело в Мосгорсуде?
– Ткаченко Роман Алексеевич. Судья с двадцатилетним стажем.
– Вы думаете, что он не отменит решение Шевелевой?
– Нет, не отменит. Если ему не дадут конкретных указаний на отмену этого решения, он сам никогда не пойдет на такой шаг. Он не тот человек, который способен на открытую конфронтацию. Я его давно знаю.
– И все-таки хотелось бы выяснить, кому выгодно подобное беззаконие.
– Не знаю. Мое дело – защищать интересы клиентов, а не искать врагов, строящих козни.
– В таком случае мы никогда не узнаем, кто стоит за этими событиями, – сердито заметил Дронго.
