И они снова заговорили о Пеймане, о его женщинах, а поезд, пронзительно гудя сигнальным рожком, еще добрый час продвигался вперед черепашьим шагом. Потом вдруг крики, визг тормозов — состав остановился. Посреди леса. Возможно, это Тевтобургский лес, предположил Хоххут, а Бернхард, достав из-под плюхнувшего с полки багажа свою тирольскую шляпу, уверенно сказал, что локомотив врезался в падающие деревья и тут же сошел с рельсов. Кругом гудело и грохотало, но то не был шум пожара. Это бушевал ветер, это буйствовал ураган. Он с оглушительным треском откручивал стволы от корней и швырял обломки деревьев оземь.
— Это же великолепно! — вдруг воскликнул Бернхард. — Никогда не видел, чтобы лес валили с такой силой и таким размахом.
Хоххут собрал лоб в складки. Уж не тронулся ли Бернхард умом? И в самом деле: приподняв свою зеленую шляпку и пританцовывая, тот распевал задорную песню во славу ураганов, что косят деревья тысячами и делают цены на лес смехотворными. Потом, так же неожиданно посерьезнев, он обнял Хоххута за плечи, заглянул ему, немало озадаченному, в глаза и сказал с расстановкой:
— Дорогой друг, — сказал Томас Бернхард, — мы построим деревянный театр.
— Деревянный театр?
— Да, Хоххут, воспользуемся обвалом цен, купим лес задешево и построим из деревьев, поваленных ураганом столетия, деревянный театр.
— Дорогой Бернхард, — отвечал Хоххут, — вы же прекрасно знаете, что в большинстве театров даже сцена сделана не из дерева, — таковы правила пожарной безопасности! Например, в Бургтеатре, где меня, между прочим, играют очень и очень редко, при изготовлении декораций и кулис дерево использовать вообще нельзя.
— Правильно! — попытался Бернхард прервать собрата. Однако сделать это было совсем непросто, ибо Хоххут начал в деталях описывать пожар, случившийся в театре на Рингштрассе, называл цифры, даты, обрисовывал обстоятельства, так что во избежание срыва диалога Бернхарду пришлось несколько раз крикнуть «Правильно!»
— Правильно, Хоххут, правильно, там все из пластика.
— Вот именно, — не унимался Хоххут, — после того знаменитого пожара дерево из Бургтеатра начисто, а из многих других театров почти начисто…
— Исчезло, — прервал его Бернхард, — да, исчезло, его оттуда, можно сказать, изгнали!
— И вы хотите в такой ситуации, вопреки всем правилам пожарной безопасности, строить деревянный театр? — Голос Хоххута звучал так же резко, как голос патера Риккардо в его «Наместнике».
