Абигайль возилась на коврике у камина со своими куклами, вполуха слушая разговор родителей. От жара ее левая щека раскраснелась, кожа словно бы натянулась, а одежда высохла до хруста. Если не двигаться, можно было ощутить где-то внутри головы белое сияние. Она знала, что, когда сидишь у камина, остальная комната кажется темной и холодной, будто стылая вода, и ей это нравилось. Куклы глядели друг на друга глазами-бусинами, которые мерцали в свете камина, когда девочка наклоняла их друг к другу и вела за них беседу: «Да что ты говоришь, Анжелика…»
— Кроме всего прочего, вполне возможно, что в итоге я смогу вернуться к своим лекциям, — произнес Мэтью.
— Возможно, — Элиза, проходя мимо, погладила мужа по макушке, после чего присела рядом с ним, — если все пойдет так, как ты задумал.
— Если! — повторил он. — Если! — Элиза зачастую не разделяла его энтузиазма, пока он на деле не доказывал, что был прав.
— Ну, — поддразнивая мужа, медленно проговорила она, — как знать.
— Очень даже понятно как! Во-первых, здесь у нас уже есть несколько работающих промышленных компаний, откуда следует, что это вполне осуществимо. Во-вторых, моя схема обладает целым рядом преимуществ перед тем, как работают они, а значит, в ближайшем будущем я смогу вытеснить их с рынка. Так что не сомневайся. И уверяю тебя, — продолжил он, погрозив ей пальцем, — мои выступления в скором времени будут востребованы по всей стране.
— А что у тебя за схема? — спросил Фултон, который только что вошел в комнату с книгой в руке.
— Не беспокойся, сынок. Со временем ты все узнаешь. Ведь не исключено, что все это весьма ощутимо повлияет на твое будущее. И на твое состояние.
— Так почему бы тебе не рассказать мне прямо сейчас? Зачем держать меня в неведении? — Фултон незаметно сжал в карманах кулаки.
— Нет-нет, пусть некоторое время побудет втайне. Для этой личинки еще не настало время вылупиться из кокона. Скажем, пока что речь идет… ну, о некотором механизме.
— О механизме? Машине?
Абигайль, которая теперь уже внимательно прислушивалась к происходящему, решила вставить только что услышанное в разговор между куклами: «Машина для изготовления пирожных, — произнесла она, — только, чур, никому! Это секрет».
— Абигайль, не сиди так близко к огню. Ты же сгоришь дотла! — обернувшись, сказала Элиза.
Абигайль в ужасе подняла глаза и тотчас же отползла подальше.
— Да нет, не на самом деле сгоришь, — заверила ее Элиза.
— Это просто фигура речи, — объяснил отец.
