– Эти бутылки, – сказал представитель казны, – не содержат напитка, указанного на этикетке. Они, несомненно, употреблены как удобные вместилища для – скажем так – химических растворов, используемых обвиняемым.
Тут он с неприязнью поглядел на Гарри Первиса.
– Мы подвергли растворы анализу и получили в высшей степени интересные результаты. Помимо необычайно высокого содержания спирта, то, что находится в этих бутылках, практически неотличимо от…
Ему так и не довелось закончить свою непрошенную и, конечно, нежелательную хвалу мастерству дядюшки Гомера. Ибо в этот момент Гарри Первис услышал пронзительный, зловещий свист. Сначала он подумал, что на их головы летит бомба, но тут же сообразил, что тревога не объявлялась и предупреждения о воздушном налете не было. Затем он разобрал, что свист возник где-то поблизости – ну конечно же, на столе, стоявшем посреди комнаты.
– В укрытие! – не своим голосом скомандовал он. Суд выполнил приказание со скоростью, совершенно не свойственной британскому правосудию.
Все трое членов суда исчезли под помостом, на котором стояла учительская кафедра. Те же, кто находился в самом классе, кинулись на пол или залезли под парты. Какое-то время все оставалось по-прежнему тихо, и взволнованный Гарри решил было, что объявил ложную тревогу. Затем раздался глухой взрыв и звон бьющегося стекла, а в классе запахло как на винокуренном заводе после налета немецкой авиации. Присутствующие неторопливо вылезли из своих укрытий.
Осмотическая бомба постояла за себя. И – что было самым важным полностью уничтожила вещественные доказательства, предъявленные обвинением.
Судьи неохотно прекратили дело. Они не без основания чувствовали, что их достоинство подверглось унижению. К тому же по возвращении домой всем им предстояли неприятные объяснения – от них разило как из бочки. И хотя секретарь суда поспешил распахнуть окна (как ни странно, все окна уцелели), алкогольные пары упорно не желали рассеиваться. Выбирая мелкие осколки из своих волос, Гарри Первис подумал, что завтра в классе ученики будут несколько навеселе.
Майор Фотерингем и впрямь оказался свойским парнем. Гарри услышал, как он сказал Гомеру, покидая разгромленное помещение:
– Послушайте, Фергюсон, пройдут столетия, прежде чем мы получим бутылки с горючей смесью, обещанные военным министерством. Почему бы вам не изготовить несколько этих ваших бомб для отряда гражданской обороны? Если они и не подорвут танка, то по крайней мере напрочь укатают экипаж и лишат его способности вести боевые действия.
