— Жить прошлым смешно и, простите, глупо. Вспоминать, и то изредка, вот так, за бокалом хорошего вина и в обществе единомышленника… — Он сделал паузу, взвесил свой довод, и он показался ему не слишком убедительным. — Лучше наедине с самим собой. Ваш Чжан Цзолин давно съеден червями, сын его Чжан Сюэлян предан анафеме… и китайские сапоги не модны.
Господин в сером манерно отвел руку с сигарой, и мизинец его, украшенный большим перстнем, поднялся вверх. Камень вспыхнул голубой короткой молнией и как бы подчеркнул благополучие его обладателя и значение того, что он говорит.
— Не надо работать на покойников, друг мой! Впрочем, вы, наверное, не работаете давно уже… Покойники, как правило, банкроты. Им нечем платить. А это немаловажное в нашем деле обстоятельство…
Он затянулся сигарой, выпустил дым и сквозь него посмотрел на Пояркова. Прищурившись, как смотрят в скрытое туманом и трудноразличимое.
— Есть в наше время не банкроты? — откликнулся Поярков.
— Преуспевающие обычно не банкроты. Им надо раскошеливаться, если хотят двигаться в нужном направлении, как говорят, смазывать колеса. Ведь когда торопишься, колеса должны крутиться быстрее.
Поярков отпустил подлокотники. Ему стало немного легче, он начинал понимать, куда зовет его собеседник, этот господин в сером.
— В общем, тут тоже необходимость.
— Пожалуй…
— Вы говорите от их имени? — пошел в открытую и Поярков.
— Да.
— Можно быть откровенным?
— Безусловно… Только откровенным, Борис Владимирович. У нас деловая встреча.
— Вы предлагаете работать на японцев, так я вас понял?
Человек в сером поднял руку со своим красивым перстнем:
— О, это не та откровенность! Называть хозяина не следует.
— Есть заменяющий иероглиф?
— Разумеется, но он появится лишь после того, как я услышу «да». Пока еще «да» не прозвучало.
Поярков почувствовал, что можно перейти в наступление:
— У нас, как вы сказали, деловая встреча… Условия?
Господин в сером встал и прошелся по кабинету. Он был доволен ходом беседы.
— Это другой разговор… Совсем другой. Будем считать, что «да» вы произнесли все же. Не возражайте, я не требую письменного обязательства, у меня нет записывающего аппарата и за портьерой не стоит свидетель… И я, тоже будем считать, предложил условия, вполне вас устраивающие. Вполне… — Господин в сером улыбнулся и вроде бы подмигнул Пояркову: не пропадете, мол. — Мы поняли друг друга. Этого достаточно на сегодня.
Он остановился, вынул из бокового карманчика галифе часы, нажал на кнопку — крышка, щелкнув, поднялась.
