Печаль Нонни растрогала даже сурового Рого. Он повернулся и по-отечески положил ей руку на плечо:
— Не переживайте так уж сильно, мисс. Вы сделали все возможное. Никто из нас не сумел бы помочь ей.
— Ты лучше держись подальше от этой маленькой проститутки! — брезгливо поморщилась Линда.
Нонни, не вытирая слез, ощерила свои маленькие остренькие зубки и угрожающе шагнула в сторону миссис Рого.
— Кого это ты, сучка, тут проституткой назвала? А ну, повтори!
Как ни странно, но Мюллер, не выносивший брани, внезапно почувствовал, как на него тоже нахлынул гнев. Он полностью принял сторону Нонни.
— Ну-ну, остыньте-ка, обе! — вмешалась Белль Роузен, но Мэнни тут же остановил ее:
— Мамочка, не встревай, пожалуйста!
Майк Рого строго взглянул на Нонни и произнес:
— Расслабься, сестренка. Никто тут никого не обзывает. Ты просто ослышалась, ясно? У нас и без того забот хватает. — А Линде сквозь зубы процедил: — Попробуй только еще раз! Сейчас же прекращай все эти свои штучки!
Ловко используя свои полицейские навыки, Рого Встал между женой и Нонни, чтобы женщины уже не могли коснуться друг друга. Мюллер тоже на всякий случай встал рядом с танцовщицей. Но Нонни была слишком страстной натурой, чтобы прощать оскорбления. Глаза ее гневно сверкали, она поджала губы и не отступала.
— Она назвала меня проституткой!
Нонни бушевала. Легкий халатик грозил вот-вот распахнуться, рыжие волосы разметались по плечам. Мюллер почувствовал, что она нравится ему все больше. Правда, именно сейчас Нонни как раз больше всего и напоминала женщину той профессии, к которой ее отнесла Линда.
— Не обращайте внимания, — отмахнулся Мюллер, — видимо, она вспомнила себя в юности. Такое иногда случается.
Нонни тут же успокоилась.
— Правда? А я и не поняла. Может быть, я совсем дура, как вы считаете?
Рого внимательно смотрел на Мюллера. Он хотел бы знать, что тот имел в виду и ждал его объяснений. В зависимости от этого детектив и решил действовать.
Но Хьюби произнес только короткое:
— Нет, я так не считаю. — И замолчал.
Тогда снова заговорила Нонни:
— Я вовсе не проститутка. Мне приходится очень помногу работать, чтобы добыть денег себе на пропитание. Вы даже не представляете, какой это тяжкий труд.
И снова Мюллер почувствовал, как у него перехватило горло. Ему хотелось защищать ее, оберегать: схватить сейчас в объятия и прижать к себе, укрывая от опасностей. Вдруг он вспомнил, что под халатом у нее ничего не надето, и она показалась ему еще уязвимей. Он подвинулся к Нонни и зашептал:
