Но охотники, придя в себя после всего случившегося, встревожились не на шутку. Монахиней или не монахиней была эта женщина, легально она жила в горах или нет, но они понимали, что в случае огласки им придется по закону отвечать за убийство. И тогда они начали охоту на единственного свидетеля, то есть на Августина. Узнав об этом, старцы, руководившие жизнью молодого человека, сказали ему: «Они тебя все равно найдут. Лучше тебе спуститься с гор. Подвизайся где сможешь, но здесь они тебя убьют».
Августин послушался их совета. Вначале ему помогли добраться до Троице-Сергиевой лавры. Но жить там без паспорта было слишком опасно. И тогда его направили в Псково‑Печерский монастырь.
Дело в том, что в Печерском монастыре уже жил один монах, спустившийся с гор. Он был очень стар, провел в горах больше сорока лет, а когда сильно заболел, старцы благословили ему лечиться в миру. Псково‑Печерский наместник архимандрит Гавриил, тогдашний грозный и всесильный властитель Печор, сжалился над ним и нашел способ через областные власти, милицию и КГБ добиться разрешения для больного монаха, не имеющего никаких документов, беспрепятственно проживать в монастыре. Даже паспорт ему справили с помощью отца наместника. Так он и жил в богадельне, в Лазаревском корпусе монастыря.
В надежде на такую же помощь отец Зинон, к которому привезли Августина, подвел молодого монаха к отцу наместнику. Но тот, видимо, был в этот день сильно не в духе. Лишь взглянув на Августина, он гневно закричал: «Какой это монах? Водят тут всяких бродяг и жуликов! В милицию его!» Отец Зинон еле успел утащить растерявшегося и испуганного Августина в свою келью.
— У‑у, этот Гавриил — чекист! — сокрушался отец Зинон. — И как я додумался повести к нему этого ангела?
А о том, что юный монах — просто равноангельское существо, отец Зинон рассказывал совершенно потрясенно:
— Ты представить не можешь, что это за человек! Он ест в день не больше, чем пятилетний ребенок. Глаза — чистейшие, ангельские. Непрестанно пребывает в молитве!
Отец Зинон даже прибавил:
— Это единственный настоящий монах, которого я встречал за свою жизнь.
Конечно, сказал он это сгоряча, в сильном огорчении от грубого приема отца наместника. Но как бы то ни было, по его словам, все, кто видели Августина, были по-настоящему поражены. Жаль, что в эти дни в монастыре не было братского духовника архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Он мог бы как никто другой дать правильный совет, что делать дальше с этим удивительным юношей-монахом.
