Мэри Клипот вцепилась в сон мертвой хваткой, как человек, не умеющий плавать, не выпускает из рук спасательный круг, или как матрос во время бури хватается за перевернутую шлюпку.
Во сне довлеющая над ней пустота исчезала. Во сне не было ни отца, никому не известного Джона, ни матери-наркоманки, раскаявшейся в том, что она бросила своего ребенка. Во сне у нее был дом и теплая постель. Ее кормили печеньем с шоколадной крошкой, а на ночь целовали в лоб. Дыхание целующих отдавало мятной свежестью, а не табачным дымом. В комнате пахло сиренью, а стены были окрашены в снежно-белый цвет. Во сне у нее была собственная ванная комната с душевой кабинкой, а ее учителями являлись обычные люди, а не монахини. Не было звуконепроницаемой комнаты, кожаных ремней и окропления святой водой по средам и субботам. Во сне не было даже отца Сантаромита.
И главное, во сне Мэри не была «особенной».
«Особенная» Мэри. Сирота обладала высоким коэффициентом умственного развития, но была опасна для окружающих. Сатана в ее голове тоненьким голоском приказывал девочке сжигать живьем кошек. Ведь это же так весело! Он понуждал Мэри спрыгнуть с карниза вниз. Ты все равно выживешь. Так и случилось… Господь не наказал ее за непослушание. И водитель мчащегося на большой скорости грузовика успел затормозить… Врач с холодным стетоскопом назвал это эпилепсией височных долей головного мозга и выписал лекарства.
Впрочем, у отца Сантаромита было иное мнение на этот счет. Ежедневные сеансы изгнания дьявола из тела девочки продолжались до ее восьмого дня рождения.
Мэри регулярно принимала лекарства. Высокий коэффициент умственного развития открыл перед ней много дверей. Награды от попечительского совета приходской школы… стипендия на обучение в колледже… Она получила научную степень по микробиологии в университете Джонса Хопкинса. Будущее рисовалось в радужных тонах.
В ее жизни хватало искушений, которым она не поддалась. Были вечеринки, общение с лицами противоположного пола и общежитие. Ее искушали пивом и наркотиками, но рыжеволосая необщительная девушка с карими глазами смотрела на мир холодно. Она была не лишена привлекательности, отчего многим казалась легкодоступной. Но они ошибались. «Особенную» Мэри прозвали Девой Марией, а крайнее воздержание сделало ее изгоем в студенческой среде. «Да перестань, Мэри. Праведницы умирают молодыми». За свою жизнь девушка умирала сотни раз — это ее не волновало. Мэри работала в двух местах и теперь могла снять небольшую квартирку.
