– Скажи – милый.
– Возможно.
– Тоже неплохо. Ну ладно, о живописи говорить будем?
– Не охота. У нас, вообще-то знакомство. Расскажи о себе.
– Неинтересно. К тому же печально. Ты будешь скучать и плакать.
– Начинай!
– Минутку.
Максим ткнулся лицом в ее щеку. Затем прикоснулся губами к ее брови. Женщина не реагировала, окаменев в его объятиях. Протеста не последовало, и Максим мысленно поздравил себя. Он отодвинул голову, посмотрев на серьезный, длинноносый профиль.
– Ой, извините. Рефлекторное движение. Исправлюсь! – Пообещал он, надеясь на то, что Ника не желает его исправления.
Она сделала вид, что ничего не произошло, и вернулась к разговору.
– Ну, рассказывай. Ты был женат, верно?
– Был. Дважды. Да ладно, дело прошлое. Но трое детей. Их жалко.
– Так зачем ушел? Оба раза так невыносимо?
– Да не уходил я! Одна выгнала, другая сама ушла. После родов пошла к родителям и не вернулась. – Макс отпустил Нику и поднялся. – Нет. Не совсем. Один раз приходила, вещи забрать. И свои, и мои. Правда, это не помешало их стоимость вытребовать с меня через суд. А-а-а... Ладно. Не хочу. Давай лучше про Шагала.
– Про Бердслея, – поправила она.
– Да хоть про Сальвадора Дали. – Максим закусил губу и нервно зашагал вперед-назад. Он сунул руки в карманы брюк и ссутулился. Ника не ожидала такой реакции на свои расспросы.
– Ты их еще любишь? Кого? Первую или вторую?
Яцкевич остановился, достал из карманов кулаки и жестяным голосом, четко произнося каждое слово, сказал:
– Я никого не люблю. Ни первую, ни вторую. А если не перестанешь, и тебя любить не буду. – Ника пожала плечами и отвернулась. – Ты пойми! Это было очень больно. Так больно мне никогда не было. Я не хочу к этому возвращаться. Даже мысленно. Теперь я один. Свободный, бедный и счастливый...
– Ты бедный? – Она кивнула на одинокую «Хонду».
– Представь себе – да. Это не моя машина. Зато я действительно счастлив. У меня ничего нет, значит, терять мне нечего, и поэтому – я абсолютно свободен. Единственное, чего мне не хватает, – это возможности давать тепло. Человеческое тепло любимого мужчины. С этим действительно проблема. Не с сексом. Это найти не трудно. Знаешь, как корова страдает, когда ее не доят?
– Да. Знакомо. – Ника вдруг хмыкнула пришедшей ей на ум шутке. Шутка была чересчур рискованна и она не решалась сказать ее вслух, но вспомнив, что в этот вечер все можно, смущенно ухмыляясь сказала: – Мужчину, как и корову, нужно периодически сдаивать.
