– Да! – кричал он. – Снова живой! Живой и мокрый! – Пояснил он. – Конечно, можно быть мертвым и мокрым, но живым – намного приятнее!
Ника подошла и взяла его очки.
– Конец прогулке? – Спросила женщина, протерев их салфеткой и водрузив на его голову.
– Ни в коем случае! – Макс поправил мутные от морской воды очки. – Я приехал с тобой познакомиться или ноги намочить?
– Ладно. Пойдем, посидим тогда. Сними сандалии, закатай штанины и вытри ноги пледом. Может, не заболеешь. – Она говорила командирским голосом, не допускавшим возражений или оправданий. Макса это развеселило. Приказы он выполнял только в Советской армии, да и то медленно и неохотно.
– Ника! Оставь рацио. Если бы я боялся заболеть, вернулся бы в машину и включил бы печку. Сегодня другой вечер! Сегодня никакие законы, в том числе и физические, не действуют! Да, я заплачу за это завтра. Но завтра – будет завтра. А сегодня мы делаем то, что нам хочется. Вот что, например, хочется тебе? Говори! Любое твое желание я исполню. Если это будет в моих силах. Деньги, чур, не требовать, не романтично.
Они подошли к скамейке, над которой нависал полукруглый бетонный свод.
– Я знаю. – Ника протянула плед Максиму. – Ты надеешься на то, что я скажу, что я хочу тебя поцеловать...
– А что? – Максим вытирал мокрые ноги. – Было бы неплохо...
– Нет. – Она мечтательно глядела вдаль. – Я просто хочу сидеть и смотреть на море. Слушать, как завывает ветер, который несет зеленую бумажку по набережной, и глядеть, как бьются волны...
Макс посмотрел на кувыркающийся рекламный проспект. Ветер поднял его и закинул в море.
– Ну, ладно, – разочарованно прогудел он. – Я с уважением отношусь к твоим желаниям. Нет – так нет. Почему-то девушки абсолютно не стремятся меня целовать. Совершенно их не понимаю...
Они замолчали. К Максиму подошла черно-белая кошка и с мяуканьем стала тереться о его покрытую пледом ногу. Мужчина нагнулся и погладил ее, но кошка, не учуяв ничего съестного, ушла по своим делам. Он поднял глаза, деликатно разглядывая морщинки на шее Ники.
«Ей так же хочется возвращаться домой, как и мне. Хотя нет. У нее сын есть. Но ведь он уже большой, у него своя жизнь. Так что – ничья».
Ветер усилился, и Макс задрожал от холода.
– Ника... – робко начал он, потирая левое предплечье правой рукой. Она, не улыбаясь, смотрела на мужчину зелеными стеклянными глазами. «Да уж, – Максим обнял себя обеими руками и согнулся. – Морской ветер греет сильнее твоего взгляда».
