– У вас есть одна проблема, которой не было у Соломона, – Джеймс развернул еще одну конфету.
– Какая?
– У вас 40% населения – палестинские арабы. При этом – четверть евреев им сочувствует, а демократию еще никто не отменял. Вы находитесь на пороге гражданской войны, – он прищурился. – Но для журналистов Израиль – действительно рай. Всегда что-то происходит.
Макс огорченно опустил плечи.
– У нас вечно что-то происходит... Вечно – рай для журналистов.
Жанна раздраженно отфутболила банку.
– Максим, приди в себя! Ты что, забыл, что мы в виртуальной реальности, созданной твоим соседом? Этого Джеймса вообще не существует!
– Неправда, я настоящий! У меня даже документы есть, – обиделся репортер.
– Не ври! Это ты так думаешь! А нам надо выбираться. Бензина нет, времени тоже. А у меня – и идей нет.
Негритянка отдала Максу автомат и подтянула штаны.
– Возьмите меня с собой, – попросил Джеймс, – я помогу.
– Да ты посмотри на себя! – прорычала она. – Лохматый сирийский офицер без погон, не говорящий по-арабски. Шпион и дезертир – в одном лице! Нет, ты останешься здесь! Снова привяжем тебя к джипу. Пока найдут мобильники у пастухов, пока солдаты придут к вам, мы уже будем далеко... Или... Или уже будет неважно... К тому же, – тон ее смягчился, – ты смерти боишься, а мы – не очень.
– Но ведь, если они вернутся, – Джеймс содрогнулся, вспомнив встречу с арабами, – меня в рабство продадут!
– Короче, – Макс снова взял инициативу, – мы вернем затвор, вставим ленту и привяжем тебя к пулемету. А пока, Ваше Величество, – он хлопнул девушку по ягодице, та взвизгнула и попыталась отвесить нахалу оплеуху, но он увернулся, – нужно раздобыть горючее. План таков: ты останавливаешь грузовик, а я прячусь в засаде.
– Хорошо, – Жанна была уверенна в своих чарах. Максим критически ее оглядел.
– С одной стороны, надо бы одеть тебя посексуальнее, но с другой – это страна сурового шариата и средневекового мракобесия. Ладно, – решил он. – Останься в майке и надень длинные трусы расстрелянного комиссара.
– Ни за что! – возмутилась девушка. – Его трусы с меня спадут! Да к тому же они описанные!
Мужчины рассмеялись, вспомнив расстрел.
– Ладно, бери мои шорты. Я и в трусах – грозный грабитель!
Но Жанна снова вернулась к уже законченному разговору:
– А что ты имел в виду, когда сказал, что инвалиды и матери-одиночки – не одно и то же?
– Вопрос выбора. Матери-одиночки, по большей части, таковые по своей воле. А инвалиды... Я еще не слышал, чтобы кто-то сам себе отрезал ногу. – Джеймс хихикнул, и Макс похлопал его по плечу. Мужская солидарность. Но негритянка была не согласна.
