Облака покрывают небо, луна спряталась, ночь жутко черная. Я не сразу узнаю белый фасад виллы Верены и пристально смотрю в ту сторону, где она должна находиться.
Я жду. Переступаю с ноги на ногу. Двадцать три часа пять минут. Двадцать три часа десять минут. Двадцать три часа пятнадцать минут. Я уже подумываю о том, чтобы вернуться в дом. Возможно, муж Верены помешал ей сделать мне сюрприз. Вдруг в темноте вспыхивает крошечный лучик света. Еще раз. И еще. Я так разволновался, что не могу свободно вздохнуть. После этих трех приветствий Верена прибегает к морзянке. Ей это удается еще не очень. Да это и понятно, у нее была в запасе всего лишь пара часов. Но она постаралась выучить азбуку Морзе. Для меня. Сердце мое колотится, когда я расшифровываю буквы, которые неотчетливо и с заминкой приходят ко мне в ночи. Это «д». И «о». И два «м», «е», «р», «с», «т», «а», «г».
Нет, это доммерстаг!
Доннерстаг. Четверг, конечно, она имела в виду четверг. Она спутала «н» с «м». В четверг я навещу ее в клинике, и она радуется этому, иначе не высвечивала бы с таким трудом это слово. Она снова начинает светить д… о… м…
Я тихо, как только могу, бегу в свою комнату и достаю из тумбочки карманный фонарик. Вольфганг почти проснулся и ворчит:
— Что случилось?
— Ничего. Спи.
Он вздыхает, переворачивается на другой бок и сразу же снова засыпает, а я опять иду на балкон, где Верена как раз отсвечивает второе слово… т… а… г…
Я опираюсь на холодную стенку дома, и теперь свечу я. Поскольку я опасаюсь, что она поймет только буквы этого слова, я подаю ей тот же сигнал, но только правильно. д… о… н… н… е… р… с… т… а… г…
Если это только не причинит ей боль…
Пять секунд пауза.
Затем она снова сообщает д… о… м… м… е… р… с… т… а… г…
Мы отсвечиваем единственное слово, которое она выучила, она неправильно, а я правильно.
Доммерстаг.
Доннерстаг.
Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы она почти не почувствовала боли!
