Читая изданные лекции, можно заметить еще два весьма любопытных факта. Тот путь, который Фуко проделал от своей первой книги к этому позднему курсу, напоминает нам путь антипсихиатра Лэйнга: от поиска смысла болезни, крайних оснований ее необходимости и увлеченности экзистенциально-феноменологической психиатрией — к исследованию институций, которые безумие конституируют. Но, несмотря на интуитивно ощущаемый возврат к «Психической болезни и личности», мы не встречаем в курсе «Психиатрическая власть» ни одного упоминания об этой первой книге. Остается только удивляться тому, как самому Фуко на протяжении всей жизни удавалось делать вид, что ее не было.
* * *
Настоящая работа написана в несколько ином ключе, чем все последующие произведения Фуко[39]. Она чрезвычайно конкретна; в отличие от «Истории безумия» и «Психиатрической власти» она проводит нас по дороге, скорее, не истории психиатрической практики, а ее теории. Поэтому то обилие и многообразие исторических фактов, которое традиционно привлекает внимание читателя во всех книгах Фуко, то множество ярких иллюстраций в их живой связи с актуальным историческим моментом, здесь мы встречаем редко. Материал, который Фуко использует для выстраивания здания своей концепции, — теория психического заболевания, — несомненно, уже начиная с первой главы вызовет у гуманитария не только интерес, но и определенные затруднения. Ему придется продираться сквозь сетку психиатрической терминологии, связывать воедино множество незнакомых имен и, следуя только намеченным автором линиям, обращаться к полемичным моментам истории психиатрии.
С целью облегчения прочтения этой книги мы снабдили текст подробным комментарием, где постарались прояснить некоторые незнакомые гуманитариям термины клинической психиатрии, представили краткие сведения об упоминающихся исследователях и практиках, а также отметили те коннотации, которые, на наш взгляд, могут способствовать более успешному пониманию текста.
Нами уже отмечалось, что при переиздании работы Фуко внес в нее многочисленные изменения. Поскольку эти изменения отражают интеллектуальную эволюцию мыслителя, в приложении представлены все расхождения текста в первом и втором издании работы.
Необходимо отметить, что выбранный вариант перевода самого названия работы — «Психическая болезнь и личность» — представляется нам наиболее адекватным намеченным в работе линиям повествования и отвечает стремлению переводчика сохранить на протяжении всего текста единство терминологии. Понятие
