Однажды после чтения «Ванны» какой-то парень спросил Маяковского: «Вот вы пишите „ванна“, так это ж редко, у кого ванна! Это не реально!»
— Важна сама идея. Если уж начали строить с ваннами — дальше пойдет быстрее. Так, по крайней мере, должно быть, и я уверен, что так и будет.
30 января утром в Свердловске на вокзале я узнал, что через час должен пройти вчерашний «курьерский» из Владивостока. С трудом дозвонился в гостиницу Маяковскому (автоматов тогда еще не было). Собрав срочно вещи (свои и мои), он примчался на извозчике. Оказалось, что мягкий вагон «заболел» и его собираются отцепить, а пассажиров разместят кого куда. Билетов пока не дают. Я разыскал начальника поезда.
— Для Маяковского сделаю все, что могу. Только обязательно познакомьте меня с ним. Какой он из себя?
Пока поезд маневрировал, появился и Маяковский с носильщиком.
Начальник выполнил свое обещание и единственное двухместное свободное купе в «международном» предоставил нам.
Повезло, что и говорить!
Тут необходимо сделать отступление весьма принципиального характера: через сорок шесть лет в свердловском сборнике «Поиск» (1974 г.) отведено место и пребыванию Маяковского на Урале.
Автор очерка справедливо делает оговорку: «О предельной точности всегда говорить рискованно. А здесь тем более: ведь сам я не был очевидцем описываемых событий…» Но далее начинает фантазировать, рассказывая, как провожали Маяковского на ночь глядя на перроне свердловского вокзала — кто именно провожал и о чем беседовали и, дав волю воображению, приводит даже подробности процесса работы поэта в самом вагоне, отвозившем нас в Пермь. Источник ясен: автор использовал материал солидного тома «Литнаследства» (№ 65), в котором речь идет о предсмертных набросках поэта, якобы написанных в январе 1928 года. Эта датировка мотивируется лишь тем, что они вписаны в записную книжку рядом со стихами, действительно созданными во время пребывания Маяковского в Свердловске. Удивительно, как могла незаметно проникнуть в этот том следующая за стихами:
Уже второй / должно быть ты легла / Покой благой / в ночи Млечпуть серебряной Окою / я не спешу и молниями телеграмм / Мне незачем тебя / будить и беспокоить -
такая абсурдная фраза: «Строки эти приходят во время поездки в Свердловск, звездной ночью, навевающей покой…» И дальше автор статьи В. А. Арутчева вдается в область художественного вымысла.
Откуда автору знать, где именно поэт создавал эти строки, — ведь он с ней не делился. Ко мне она по этому поводу не обращалась. А коли и обратилась бы, я, находясь тогда рядом с Маяковским, пожалуй, не мог бы ей быть полезен.
