Порфирий. С удовольствием слушаю тебя, мой Меркурий… Ты говоришь как мудрец. Но, видишь ли, для многоученого доктора Фидуса декокт св. Иеронима от всякого кашля — мелочь. Есть отчего рассердиться! Попробовал бы ты сказать это Кокодриллокефалу, олух, — демону, которому сей декокт не дает ни минуты покоя, — он бы разъяснил тебе, какая это мелочь!.. И если завтра кашель станет душить тебя и красные глаза твои полезут на лоб, жилы надуются как веревки, грудь готова будет разорваться и в горле заклокочет пена с кровью и желчью, — тогда ты поговоришь о мелочи, завещанной святым отшельником и исправленной четырьмя арабскими мудрецами, в том числе самим Авиценной!.. Несчастный!.. Тогда ты станешь умолять меня дать тебе полкапли этой мелочи.
Фидус. Нет, магистер.
Порфирий. А что же? Ты умрешь как собака, захлебнувшись собственной мокротой?
Фидус. Нет, магистер.
Порфирий. Нет, нет… Бессловесное полуживотное!
Фидус. Я выпил бы твоей панацеи.
Порфирий(внезапно успокаиваясь и улыбаясь). А, хитрец, ты выпил бы моей панацеи! Но разве ты не знаешь, что ее надо принимать с постом и молитвой, во святой вере, и что малейшее сомнение губит ее эффект?
Фидус. Это-то я знаю. Я знаю также ее несложный состав… Я вытвердил все формулы, еврейские и арабские, которые надо произносить, собирая травы и дистиллируя элексиры… Я знаю также, что… что великий Супермедикус исцелил панацеей паралич торговца красным деревом, бессонницу сборщика соляной подати, подергивание руки у жены бочара Пепе… Ах, я знаю это… Но чего-то я не знаю еще… Да… или, вернее, я еще что-то знаю!.. Знаю, что мне никогда не сделать элексира панацеи… Никогда!
Порфирий. Конечно, потому что ты маловер.
Фидус. Не сварить мне его, хотя бы вера моя была широка как Средиземное море и высока как Альпы.
Порфирий (улыбаяс). Почему же? (подмигивает Меркурию).
Фидус(побледнев). А, ты делаешь знак етому франту! Ему-то ты рассказал все!
Порфирий(несколько нахмурившис). Что ты имеешь в виду?
Фидус. Ты хочешь знать?
Порфирий. Да, хочу, глупый человек.
Фидус. Хочешь?
Порфирий. Говори же, двуногий осел.
Фидус. Сказать?
Порфирий. Не истощай моего терпения!..
Фидус. Ты думаешь, что я глуп и ничего не понимаю…
Порфирий. Ты глуп, это так же несомненно, как неподвижность земли.
Фидус. Ты воображаешь, что я упьюсь твоими формулами, на которых я сломал себе язык?
Порфирий. Почтение к словам мудрых, квакающая жаба!
Фидус. Что я буду таскаться по ночам, указанным звездами, и, согнувшись крючком, искать травок, листиков и корешков?
