– Анечка, тебе плохо? Не надо было есть арбуз за ужином, – окликнула сонным голосом мама, и Аня застонала еще громче: каким нечутким, каким равнодушным человеком нужно быть, чтобы принять ее тонкие душевные переживания за простое расстройство желудка!
Уснула Аня уже под утро, приняв твердое и выстраданное решение.
На следующий день Настя, как и обещала, оказалась полностью здорова. Даже ее мама тетя Нина не нашла к чему придраться. Она два раза померила у дочери температуру, один раз пощупала лоб и посмотрела горло, и наконец даже с некоторым сожалением объявила, что Настя может покинуть номер. Правда, при этом тетя Нина добавила, что пока что нельзя купаться, пить холодное, есть мороженое, стоять на ветру и вообще, конечно, лучше бы посидеть в номере еще денек.
Тут Настя, конечно, взвыла и объявила, что ее безвременная смерть, которая непременно наступит при соблюдении последнего условия, окажется на совести матери. И тетя Нина сдалась окончательно.
В ожидании Антона девушки сидели за барным столиком, разместившись в удобных плетеных креслах, и Аня еще раз подробно рассказывала подруге о предпринятых разыскных мероприятиях.
– Китайская мафия, говоришь, – кивала Настя, вертя в руках своего расписного дракончика, – вполне может быть. Но если у них там на карте все верно по-китайски написано, то, может, они уже нашли клад? Или найдут – после того как вы им бумажку с иероглифами сами под нос сунули.
Аня смутилась. Она действительно не подумала о таком варианте.
– Хотя, возможно, китаец из ресторана и не принадлежит к мафии, – продолжала размышлять подруга, – а повел себя странно потому, что боится мафии. Несомненно, если они будут пытать его, приложив раскаленный утюг к животу, он выдаст, что видел бумагу у вас… И тогда…
– Погоди, – прервала Аня стройный поток речи. – Зачем мафии пытать китайца, когда она и так знает, что карта у нас?
– Для поддержания репутации! – не растерялась от каверзного вопроса Настя. – Ну и для психологического воздействия на нас. Представь себе, встречаем мы этого китайца, а у него руки-ноги перебинтованы, на голове повязка, а он говорит: «Я пострадал из-за вас!»
– Насть, прекрати придумывать! – разозлилась Аня. – Во-первых, я того китайца и не узнаю – они все как будто на одно лицо. Во-вторых, не пойму, что он говорит – он и по-испански-то, судя по всему, плохо разговаривает, не говоря уж об английском или русском!
– Хорошо, пусть не говорит, а жалобно стонет! – предложила новый вариант Настя.
