— Это, сынок, не я. Это их так Антон Павлович Чехов обозвал. Нашу русскую интеллигенцию. Подтачивали державу, пока она им не рухнула на голову. Все мы, русские, должны просить у Господа прощения. Может и вымолим. Может и взглянет он после этого на нас и простит нам то зло, что натворили. И эту гробницу «фараона» надо бы с центра столицы убрать. Если по-людски, то не гоже размещать кладбище на центральной площади. Покойник и зовётся потому покойник, чтобы его оставили в покое, а не бесились у него на могиле. И, вообще, нонсенс — памятники преступникам во всех городах России.
— Ася говорит, что это пандемия вируса коммунизма, — улыбаясь, сказал Мишель.
— Правильно мыслит девочка. Разжижение мозга вначале у «мокриц», а затем и у всего общества. Только и слышишь, страна Советов, Советский Союз. Этой власти, именуемой Советы, отродясь не было. Была власть коммунистов, отдельной партии — самой агрессивной кучки людей заблудившегося общества.
Вечером после ужина Ася и Мишель смотрели телевизор. Ася с интересом смотрела на непривычный ей большой экран. И хотя ничего не понимала по-французски, смысл идущего на экране фильма улавливала. В главной роли был любимый ей актер Бельмондо. Мишель громко хохотал над эпизодами комедии, и самые смешные вещи пытался переводить на русский язык.
Вася чем-то похож на него, — думала она, глядя на актёра. Лоб, губы, улыбка. Она ещё с большим интересом всматривалась в лицо актёра и находила всё больше и больше сходств. Его игра уже полностью овладела ею. Ей казалось, что на экране сам Вася. Ася поймала себя на мысли, что уже год, а может и больше, не видела экрана телевизора. Да, вспомнила она, последний раз смотрела, когда была в Ленинграде. В Афганистане у них с Зоей не то чтобы большого, но и маленького экрана не было. А, в Куйбышеве, было не до него — работа занимала всё свободное время. Хотя в комнате общежития его тоже не было.
Вдруг в доме началось какое-то необычное движение. Вначале пробежала прислуга. Вскоре она вернулась, и за ней быстрым шагом пошел отец.
— Папа, что случилось? — спросил Мишель, когда тот вернулся.
— Маме плохо, переволновалась, встречая вас. Врача надо вызывать.
— Ася посмотрит, она же врач, хороший врач, — при этом он взглянул на Асю. Она, ничего не понимая в их разговоре, продолжала смотреть фильм.
Ася пошла в спальню к Надежде Михайловне. Та лежала с красным лицом. Лоб её был обмотан полотенцем.
— Что с вами, Надежда Михайловна?
