— А сколько их?
— Двое.
— На троих не годится, Василий Петрович, как-то нехорошо звучит, — опять засмеялась завстоловой, — ещё не так повара поймут.
— Зато по-русски, — улыбаясь, ответил Бурцев.
— Я велю на пятерых, может еще, кто заявится, — сказала она.
Возле штаба стояли два пожилых немца. В одном из них Бурцев издалека узнал Вольфгана. Немец шёл ему навстречу, широко расставив руки. Они обнялись, Вольфган похлопал Бурцева по спине.
— Очень рад, очень рад, поздравляю тебя, Василий Петрович. Полковник — это уже звучит.
— Полгода тебя, Вольфган, не видел. Куда пропал?
— Ай, Вася, что говорить. Всех уволили, подчистую, и ту молодёжь, что подпрыгивала от радости, тоже попросили.
— Я знаю. Ко мне приезжал новый командир полка, барон Мольтке.
— Он дальний родственник того Мольтке, что в сорок первом на Россию шел, — сказал Вольфган. — Знакомьтесь, это мой друг детства, о котором я тебе когда-то рассказывал. Полковник, работник спецслужб, к сожалению уже несуществующего государства. Зовут его Курт.
Пожилой с седыми волосами немец подал Бурцеву руку.
— Поздравляю вас, Василий Петрович, с воинским званием полковник, — на чистом русском языке сказал Курт.
— Спасибо, вы отлично говорите по-русски, даже без акцента. Я бы и не подумал, что вы немец.
— Я в Союзе долго учился, потом в посольстве работал. В общей сложности в России лет пятнадцать прожил.
— Вольфган, а откуда ты узнал, что мне полковника присвоили?
— Я вчера был в полку — в магазин приезжал, жене костюм покупали. У вас дешевле всё. Миша, заместитель начальника штаба, меня в магазин провёл и сказал, что вы поехали звание обмывать.
— Временем располагаете? Есть предложение продолжить замачивать, — улыбаясь, сказал Бурцев.
— Конечно, конечно, — Вольфган похлопал Бурцева по спине, А это тебе от нас подарок. Я знаю, ты спортивный парень, — это трусы и майка из комплекта сборной ГДР по лёгкой атлетике. Реликвия.
— Через пару лет это будет у коллекционеров в большой цене, — сказал Курт.
В столовой сидели вчетвером: по пути им встретился идущий в полк Черняк.
— Удивительно добрый и гостеприимный русский народ, — сказал Вольфган. — Сколько раз за период своей службы мне приходилось общаться с русскими и не перестаю удивляться. Я вот сюда ехал, а у самого было ощущение неуверенности. Ну, кто я теперь, бывший офицер бывшего государства. Думаю, приеду к проходной, а мне от ворот поворот. Вот, за это давайте и выпьем!
Выпили, закусили. Пока закусывали, стояла тишина, и только слышно было постукивание вилок и ножей о тарелку, да неистово лаял прижившийся у столовой приблудный пёс, отгоняя настырного кота от своей обители.
