Атрид опустил ногу на первую ступень.
В тот же миг из портика святилища Зевса, в десяти футах от Менелая, возникла женщина, одна из тех, что подавали в начале ритуала мед и масло, и двинулась прямо на костер. Взоры зрителей разом обратились к ней; Атриду пришлось замереть на месте, опустив оружие, ибо он оказался в точности за ее спиной и не желал излишнего внимания.
Женщина откинула с лица тонкое покрывало. Толпа троянцев напротив погребального сруба изумленно ахнула.
— Энона! — воскликнул наверху женский голос.
Менелай вытянул шею. Приам, Елена и прочие вернулись на балкон, привлеченные шумом. Кричала не изменница, кто-то из рабынь.
Энона? Где-то Атрид уже слышал это имя, еще до начала Троянской войны, однако не напрягать же память теперь, когда цель так близка! Еще полминуты. Елена там, наверху, до нее лишь пятнадцать ступеней, и ни единого мужчины на пути.
— Я настоящая жена Париса! — Даже в такой близи возглас мнимой девы еле пробивался сквозь вой ветров и яростный треск огня, пожирающего мертвое тело.
Настоящая жена Париса? Ошеломленный Менелай замешкался. Из храма и с прилегающих улиц нахлынули новые любопытные зрители. Лестница стала заполняться людьми. Рыжеволосый аргивянин припомнил темные слухи, некогда носившиеся по Спарте: дескать, прежде Парис был женат на дурнушке на десять лет старше себя, но ухитрился забыть о ней, как только боги помогли ему выкрасть Елену.
— Феб Аполлон не убивал Париса, Приамова сына! — надрывалась Энона. — Это сделала я!
Послышались крики, грубая брань, кое-кто из троянцев шагнул вперед с намерением схватить сумасшедшую, однако их удержали свои же товарищи. Большинство хотели послушать, что скажет эта сука.
Сквозь пламя Атрид отчетливо видел Гектора: даже величайший герой Илиона был не в силах вмешаться, поскольку между ним и женщиной полыхало алчное пламя.
Энона приблизилась к огню, и над ее одеждой начал куриться пар. Похоже, дамочка заранее окатила себя водой, готовясь к выступлению. Под вымокшим платьем явственно проступали тяжелые, полные груди.
— Париса убила не молния Аполлона! — визжала гарпия. — Когда десяток дней назад мой муж и бог ушли в Медленное Время, они, как и было задумано, пустили друг в друга стрелы, но промахнулись оба. Супруга обрек на гибель выстрел простого смертного — коварного Филоктета! Вот кто во всем виноват! — И она ткнула пальцем в старика, застывшего в группе ахейцев по правую руку от Большого Аякса.
— Врешь! — завопил седовласый лучник, совсем недавно спасенный Одиссеем с безлюдного острова ради битвы с богами.
