— Да ну его к чёрту, такие перегрузки, — размазывая сопли по прыщам, завопил юнец, — и институт, и практику, и больницу, и тебя тоже… — дрожащий палец указывал на врача, — и, сорвав халат, он ломанулся прочь.
— Ну-ну, — философски рассудил посланный эскулап, — беги, беги, военкомат в двух кварталах…
Скорая уехала, увозя в своем чреве хозяйку дачного домика и 6-ти соток обрабатываемой земли.
— Ну что будем делать?
— А чё тут думать, — рассудила собака, — до освобождения старухи из районного концлагеря живем здесь, дом ведь нуждается в охране.
— И ниибет, — снова поддакнула кошка.
Ну, все, с жильем вроде бы определились.
Подруга очередная, Катя, как то говорит:
— Может, в Баден-Баден слетаем, развеемся?
— Нахуй, нахуй, — говорю.
Она улетела, а мы остались. Пару дней покеросинил, но не до соплей, а так, для тонуса. На третий день выкинул тормозной парашют, да хуй там был, кореш в гости зашёл, принёс два литра и стропорез. Ну а на пятый день собака меня уже за шиворот в ванную волокла. Заебалась горемычная. Кое как они с кошкой привели меня в чувство.
— Знаешь, дорогой, пора тебе на природу, подлечить здоровье. — кошка говорит.
А я в очень хуёвом состоянии, руки ходуном, постоянно сблёвываю, не пойми чем, хотя вроде и не жрал ни чего: По квартире перемещаюсь как афробиоробот. Увидел пустые бутылки, аж мотор клинить начало. Действительно, пора на природу.
— Я на рыбалку хочу: — сказала собака.
— Рыба, и ниебёт! — поддакнула кошка.
— Какая рыба, на улице минус пять.
— Самая погода для зимней рыбалки, корюшка прёт сейчас.
— Это вам Затевахин наплёл что ли?
— Тебе ли не всё равно, как раз спирт выветрится на холоде.
Короче уломали они меня на рыбалку. Я только вот не был ни разу на зимней. Рыбаков встречал, по городу их много бывает навалено, у метро в основном. Но как говориться «Для рыбалки мало страсти — нужны снасти». Стал вспоминать, кто у меня из знакомых маньячит по этому делу. Звоню Вовану.
— Вован, привет!
— Здарова, Толик тут к тебе заходил на днях, говорят, не помнит, как ушёл.
— Через дверь ушёл.
— Только проснулся в <Доме ночного пребывания>, около Гренадерского моста, — и Вован заржал — Сам то как?
— Да моя опять решила мир повидать, полетела в Баден блядь Баден нахуй.
— «Твоя» какая, Света, или Лена?
— Катя
— Ну а ты как всегда, на стакан, значит?
— Слушай, давай без касания морального облика а?
— Мне то чего не позвонил, я бы тоже врезал, а то работа заебала хуже жены, блядей бы сняли, я такой шалман знаю на десятой Советской:
