— Ну, — сказал Внучок, — Мы даже зайти не успели, а ты уже навстречу нам вываливаешь. С телкой этой.
— Васей, как ты ее нам представил, — сказал Олег.
— Времени уже почти час был, — сказал Внучок. — Ну и, короче, сказал, что поезд последний ушел, и ей переночевать негде.
— А вы? — спросил Андрей.
— Ну а чё мы? — сказал Внучок. — Никите спасибо скажи за хлеб-соль.
Олег повторил последние слова, убрав из них две начальные буквы. Внучок засмеялся.
— Спасибо, — сказал Андрей. — За все хорошее.
— Пожалуйста, — сказал Никита. — Ты только это, давай отправь ее куда-нибудь. Хорошего помаленьку.
В этот момент как раз открылась дверь ванной. Андрей оглянулся. Василиса улыбнулась ему и пошла в комнату.
— Куда ее отправить? — спросил Андрей.
— Ну не мне же еще и это решать, — сказал Никита.
В подъезде уютно пахло мочой.
— Какие дела утром в субботу? — спросила Василиса, когда за ними закрылась дверь.
— Важные, — сказал Андрей. Сунув руки в карманы куртки, он стал спускаться по лестнице.
— Травкой, что ли, торгуете? — тихо спросила Василиса, подхватив его под локоть.
— Да, — сказал Андрей. — А иногда героином.
— Правда? — спросила Василиса.
Андрей ничего не ответил.
— Что-то ты не разговорчивый сегодня, — сказала Василиса.
— Я всегда такой, — сказал Андрей.
— Вчера мне так не показалось, — сказала Василиса.
— Странно, — сказал Андрей.
В дверях подъезда они столкнулись с милиционером. Андрей на секунду испугался, но потом понял, что тот просто идет домой с дежурства. Милиционер проехался глазами по Василисе и прошел мимо.
— Козел, — сказала Василиса, когда они выбрались из подъезда. — Не люблю я ментов.
— Зря, — сказал Андрей.
— А ты любишь, что ли? — спросила Василиса.
— Конечно, — сказал Андрей.
Василиса хмыкнула.
На улице то ли от яркого света, то ли от холодного воздуха сильнее заболела голова. Впрочем, это могло просто показаться. В Никитиной квартире головная боль была неотъемлемым, естественным элементом, фоном всего происходящего, а вот в первое в году свежее снежное утро она совершенно не вписывалась.
Андрей медленно спустился с крыльца, Василиса по-прежнему держалась за его локоть.
— Слушай, а сколько у тебя девушек было? — спросила она, когда они свернули за угол дома.
— Не помню, — сказал Андрей. Фраза эта всплыла из глубин подсознания и как-то автоматически трансформировалась в механические движения речевого аппарата, мыслительные зоны коры головного мозга совершенно не участвовали в процессе словообразования. За последние три года у Андрея выработался нехитрый условный рефлекс.
