Не делая уже никаких сознательных прикидок, Андрей молча взял с полки бутылку «Миллера», приподнял куртку и сунул пиво за пояс. Он совсем забыл о камерах, охранниках и даже Олеге. Глядя себе под ноги и полностью сосредоточившись на механическом процессе ходьбы, Андрей направился к выходу. По пути он едва не столкнулся с мужчиной отвратительного европейского вида, протиснулся у кассы мимо оформлявшей покупку дорогой дамы и, миновав сохранявшего олимпийское спокойствие охранника, вышел на улицу.
Почти привычная эйфория не наступила. Как часто бывает после крупного, но тяжело давшегося успеха, пришли только легкое отупение и усталость. Андрей отошел от дверей, вытащил бутылку и быстро сковырнул крышку зажигалкой (он совсем забыл, что это пиво можно открыть рукой). Сделав два больших глотка, он полез в карман за сигаретами.
Олег появился, наверное, минуты через две. На его лице висела растерянная улыбка.
— Ну ты даешь, — сказал он.
— Чего? — спросил Андрей.
— Хоть бы сказал что, — сказал Олег. — А то как зомби. Такую рожу скорчил.
Андрей улыбнулся.
— Вынес? — спросил он.
— Да вынес, — сказал Олег и вытащил из-за пазухи такую же бутылку. — Че это тебя на «Миллер» потянуло?
Андрей пожал плечами.
— Я вот не люблю его, — сказал Олег. При этих словах бутылка, видимо, обидевшись, выскользнула из его рук и упала на мокрый асфальт.
Андрей и Олег отпрянули в стороны, и, хотя сделали они это быстро, джинсы им все равно забрызгало.
— М-да, — сказал Олег, — Никогда не знаешь, где найдешь, а где просрешь.
— На, — Андрей протянул ему свою бутылку.
— Да вода желтенькая это, — сказал Олег, однако сделал довольно большой глоток. — Как нас охранник не тормознул, не понимаю, — добавил он, вытирая губы тыльной стороной ладони.
— Привык, наверное, — сказал Андрей. — Решил, что нас цены напугали. Или еще чего.
Олег засмеялся и сделал еще один глоток.
— Хмель как рукой сняло, — сказал он. — Продол-жать-то будем?
Андрей на секунду задумался, потом улыбнулся и сказал:
— А как же!
Адреналин брызнул в кровь, как только вышли из метро. Легкое волнение казалось очищающим, и Андрей с удивлением подумал о том, какие неожиданные чувства вызывает желание совершить поступок, который обыденное сознание неизбежно помещает на доску позора.
— Вон там я работаю, — сказал Андрей, кивнув в сторону высокого дома, стоявшего на противоположном конце площади. — А вон туда мы идем, — добавил он, махнув рукой на желтую вывеску за Ленинградским проспектом.
