– Давай считать, что «потом» уже наступило. – Я не хотела, чтобы он увильнул от ответа, стянула концы пледа и требовательно посмотрела ему в глаза.
Вольф грустно улыбнулся, прижал меня к себе и нехотя проговорил:
– Тебе будет приятно услышать историю о моей… первой любви?
– А я – вторая? – Отчего-то неприятно заскребло по сердцу.
Хлор! Ревновать к давно погибшей женщине?! Я что, так в себе не уверена?
– Вторая… – вздохнул муж.
– Повезло мне… – хмыкнула, пытаясь справиться со своей неизвестно откуда взявшейся неуверенностью. Если считать мои детские любови, то Вольф у меня седьмой или даже восьмой. А если принимать во внимание настоящее сильное чувство, то – первый, как ни крути, хотя целовалась я до него… Да, чего уже сейчас вспоминать! Любопытно мне, видите ли, было. – Рассказывай, переживу как-нибудь. Тем более, ты мне давно обещал о ней рассказать.
– Даже не знаю, с чего начать… – Вольф задумался, словно погружался в свои воспоминания, как в ледяную воду, – медленно, осторожно. – Понимаешь, они были все старше меня и не посчитали нужным взять в свою группу. Возможно, ты помнишь громкую историю о пятерых молодых исследователях пространственных переходов, погибших при своем первом эксперименте?
– Помню! – тут же откликнулась я. Мне тогда всего лет десять было, но я уже увлеклась науками, да и сила моя проявляться стала, так что пришлось посещать специальные занятия, предназначенные для таких, как я, неугомонных детишек. – Мы на факультативе тогда очень много спорили… пытались определить их ошибки. Нам, малолеткам, тогда казалось, что уж мы-то…
– Они тоже думали, что все просчитали и успех у них в кармане… Пятеро молодых, амбициозных, только что закончивших Ёльльский университет техномагов. Они называли себя Пентагерон, четверо парней и девушка… Вилда…
Вундеркинд Вольфганг Сарториус был принят в Ёльльский университет на физико-технический факультет в неполные четырнадцать лет. Сокурсники относились к нему со своеобразным ехидным уважением. В уме ему никто не отказывал, а вот желторотостью подначивали при каждом удобном случае. На первом курсе целеустремленный Вольф не обращал на это никакого внимания, пропуская мимо ушей обидные шутки. Но ближе к пятнадцати годам у него проснулось некое мужское чувство, когда на оскорбление надо непременно ответить, желательно еще более обидным оскорблением. Получалось, правда, не очень, но у него неожиданно появились приятели, которые его поддерживали. С одним Вольф даже умудрился сдружиться. Парня звали Хеймо. Он беззастенчиво пользовался помощью Сарториуса в учебе, но сам опекал мальчишку в житейских вопросах. Даже умудрился уговорить коменданта общежития поселить их вместе. Насмешники перестали задевать Сарториуса после того, как самым язвительным из них довелось отведать зуботычин от Хеймо.
