Итак, все отлично: Пианович не наябедничал Анне Терентьевне, что ее благовоспитанная племянница раскатывалась на качелях с незнакомым сыном подрядчика. Наверное, все это пустяк в наш свободный век. Тетя живет в прошлом, вот и придирается к самым невинным вещам. До чего смешно, что няня Артемьевна называет Пиановича Пьяновым! А еще она говорит, что он жил, как и другие, с дочкой Казимировны, то есть с беспутной Зосей. Но если няню послушать, так все со всеми живут или жили. Лизин отец, Павел Терентьевич, шутя говорит, что няня проповедует свободную любовь. Анна же Терентьевна только морщится – что за грубые нравы у простонародья! – и велит Артемьевне держать язык за зубами при Лизе.
Все-таки Нетск очень скучный город! Никаких интересных происшествий или новых лиц. Поневоле весь вечер ничего в голову не лезет, кроме этого Рянгина!
Гости стали расходиться только к одиннадцати. Чтобы избежать нудной церемонии прощания, Лиза сбежала в сад. Она бродила меж колючих кустов крыжовника, которые стали в сумерках неузнаваемо огромными. Надо же, целая неделя прошла с той ночи, когда они с Мурочкой ждали Ваню и Володьку с кладбища. Тогда точно так же повизгивали над головой комариные скрипки, и белые звезды неподвижно стояли в небе. У, эти комары!..
Как нарочно, гости подолгу любезничали с Анной Терентьевной у калитки, а потом не спеша брели по Почтовой. Из-за забора Лиза могла слышать их шаги и разговоры. Сначала прошествовал Пианович с мадам Колчевской – они наперебой ругали композитора Вагнера. Когда их поглотили тьма и тишина Почтовой улицы, восвояси двинулись Гизеры и старая Кодырева. Этих даже в ночи донимали хлебная дороговизна и грядущий из-за засухи неурожай.
Зашаркали еще чьи-то шаги, и дамский голос сказал:
– У Одинцовых, вы заметили, Лиза очень похорошела.
Кто это? Кажется, Тихуновская? Конечно, она, раз тут же встрял ее толстый муж:
– Не заметить трудно. Первая наша красавица будет!
– Зато глупа, как пробка, – вставила Глафира Пантелеевна Пушко, чья дочка, тоже Глафира, училась вместе с Лизой. – Представьте, ни в одном предмете ничего не смыслит. Посмешище класса!
– Э, голубушка! – хохотнул Тихуновский. – К чему красивой девушке ваши науки? Ее дело блистать да нашего брата подманивать. С этим и пробка справится!
Лизе очень захотелось высунуться из-за забора и окатить из лейки обоих – и Тихуновского, и мадам Пушко.
– Кажется, Анна Терентьевна очень рассчитывает на хорошую партию для Лизы, – важно сказала Тихуновская. – Это, пожалуй, единственный выход. Собственные их дела плохи.
