Шляпка и небольшой скандал | страница 13

Пожалуй, он заработал и благодарственный поцелуй.

Бронзовый победитель 2 тура конкурса, звание «Бронзовая шляпка»

Автор: Marian

Вместо положенного по традиции и ситуации траура и горестного молчания в семье разразился скандал. В первый день еще как-то сдерживали эмоции, обсуждали возможные варианты решения вопроса, но когда на второй день в спор включился приехавший с семьей из Парижа старший внук покойницы, тихое обсуждение переросло в крики и ругательства. Разделились на две группы. Та, что держала за главу дочь покойницы, была против, упирая на правила приличия и напоминая о сплетнях, что будут ходить в городке после. Другая возглавлялась старшим внуком, который из уважения к воле отца, не дожившего до похорон матери и до этой ссоры, до хрипоты отстаивал желание бабушки быть похороненной в шляпке. По ее воле! Только так!

Спор продолжился и в бюро, на смущение работников этого последнего приюта перед отходом в вечный мир. Внук яростно впихивал в руки работников шляпную коробку, его тетка не менее бурно, не смотря на свои преклонные годы, вырывала ту у племянника.

– Хватит! Прекратите! – выкрикнула Катрин уже от порога. Она гнала такси от аэропорта, как безумная, плакала, умоляя водителя прибавить газа, клялась оплатить все штрафы, и вот, успела! Она резко подошла к отцу и забрала у него из рук уже помятую коробку. Добавила уже по-русски, хотя плохо говорила, теперь уже к своему стыду, на родном языке ее прабабушки. – Довольно! Стыд должен быть! Вот, Вера, читай! Вы должна читать!

И сунула тете отца письма прабабушки – полуистертые чернила, пожелтевшая кое-где бумага. Письма были на русском, языке которого Катрин не желала принимать, старалась забыть, как и тот факт, что ее дедушка был французом только по месту рождения. Советы не вызывали любви ни у кого, кто жил в Западной Европе, отчего она должна быть исключением? Потому и уехала из семьи рано, убежденная противница ядерного вооружения, ненавидящая свое происхождение. «Выпала из гнезда», как сказала тогда прабабушка, говорившая в семье исключительно на русском языке и соблюдающая все традиции той страны, где когда-то жила. Катрин не разговаривала с ней  более десяти лет, за что теперь, когда прабабушка ушла, не знала, как каяться. Она жила отдельно от семьи, строила свой винный бизнес, звонила только по праздникам всем, кроме прабабушки, ведь та только молчала в телефонную трубку, притворяясь, что не понимает французского языка.