Майор отступил на несколько шагов, чтобы с разгона ударить по воротам, но почувствовал горячее дыхание танка и отскочил в сторону — тяжелая машина навалилась на ворота, сорвала с петель, подмяла... Бобренок рванулся к усадьбе, выставив впереди себя автомат, но вдруг услышал выстрел. В грохоте танка выстрел прозвучал несерьезно, словно треск от обычной хлопушки. Майор инстинктивно пригнулся и метнулся к стене, однако больше никто не стрелял, и Бобренок бросился в дом.
На полу остекленной веранды, раскинув руки, кверху лицом лежал человек в белой рубашке, сжимая парабеллум. Майор ногой выбил у него оружие и только затем увидел на противоположном конце веранды еще двоих в гражданском с поднятыми руками. Остановился, выставив автомат и готовый в любой момент нажать на гашетку; услышал тяжелое сопение Мохнюка за плечом и спросил:
— Они?
— Нет... — Мохнюк быстро обыскал мужчин, не нашел оружия и оглянулся на Бобренка. — Эти молодчики не из «Цеппелина».
Бобренок разочарованно опустил автомат. В дом уже ворвались вооруженные солдаты — они вывели на веранду пожилого седого человека и полную испуганную женщину в старой кофте. Она шмыгнула носом, с ужасом глядя на солдат, потом увидела убитого на полу, бросилась к нему, прижалась, будто надеясь оживить, закричала тонко и пронзительно:
— Франц!.. Франц!..
Бобренок понял, что это, вероятно, сын Камхубеля, о котором говорил фельдшер Функель. Да, видно, заядлый эсэсовец, не пожелавший признать свое поражение.
А другие?
Шагнул к мужчинам, все еще боявшимся опустить руки.
— Допроси их, — приказал Мохнюку.
— Кто такие? — спросил тот.
— Солдат Сто первой танковой дивизии Эрнст Румениге, — ответил один.
— А ты? — Мохнюк ткнул автоматным дулом другого.
— Мы из одного экипажа... Иоганн Вольф...
— Документы?
Первый медленно и пугливо опустил руки, вытянул из заднего кармана брюк солдатскую книжку.
— Почему в гражданском?
Солдат пожал плечами.
— Но ведь вы всех, кто служил в СС, расстреливаете... — объяснил нерешительно.
— Кто сказал?
— Наш ротный... Да и вообще — все...
— Мы судим только преступников. И если твои руки в крови...
Солдат испуганно отшатнулся.
— Мы обычные солдаты...
— С вами разберутся... — махнул рукой старший лейтенант. — Возьмите их! — приказал автоматчикам и обратился к Бобренку: — Выходит, потянули пустой номер?
— Не такой уж пустой: четверо эсэсовцев... — хмуро ответил тот.
